– Сон – яма, – сказал индиец. – Карающая Длань говорит: нельзя разбудить.
– Они… лунатики?
– Чушь! – воскликнула Вилма. – Мой племянник ходит во сне иногда, но он не способен никого задушить!
– I don‘t understand! – твердил турист.
У грузовика выстроились солдаты с автоматами. Голос из громкоговорителя объявил:
– Внимание! Сохраняйте спокойствие! Мы эвакуируем вас, но для этого мы должны убедиться, что вы не представляете угрозу. Подойдите и встаньте в трех метрах от нашего медика. Выполняйте его команды. Мы отвезем вас в безопасное место.
«И куда же? – подумал Филип. – В страну, где не спят?»
Толпа успела поредеть. Основная масса перетекла к улице На Пршикопе до приезда военных. В зареве пожара шатались разрозненные силуэты. Стенания раненых сводили с ума.
– Надо туда попасть, – сказал Филип, – пока не поздно.
– Мы не пойдем. – Индиец обнял жену.
– Но нас вывезут в безопасное место! – Филип сам не верил в то, о чем говорил.
– Мы все равно уснем, – возразила индианка. – Сегодня или завтра.
– Мы спать в нашем магазине, – добавил ее муж.
– Хорошо. – Филип оглядел бритую девушку. – Разуйтесь. Вы не сможете в этом бежать.
Стриптизерша, не прекращая молиться, завозилась с ботфортами. Кисточки на сосках колыхались, будто маятники.
Он поманил иностранца. Ткнул пальцем в автобусы:
– Bus. Safe place. You must run.[12]
– Okay, – согласился турист. – I can run.[13]
– Отоприте решетку.
Индиец зазвенел ключами.
– Спасибо вам, – сказал Филип.
– Нет толка, – печально промолвил индиец.
Четверо выбежали на улицу. Решетка закрылась у них за спиной. Филип, атеист, обратился к Иуде Фаддею: «Защити нас, покровитель безнадежных дел!»
Над бакалеей хлопнули ставни. Стриптизерша подняла голову. Из окон посыпались люди. Как диковинные белки-летяги. Их тени упали на брусчатку, через долю секунды они сами упали молчаливым градом. Бритая девушка сломалась пополам под тяжестью стокилограммовой туши, шлепнувшейся сверху. Висок с вытатуированными кубиками треснул о камень.
– Вперед! Вперед! Вперед!
Филип устремился к военным. Справа задыхалась Вилма. Слева… никого.
Он остановился.
Ракшасы поймали иностранца за рюкзак и тащили по брусчатке. Хиппи, который обычно просил милостыню на углу и которому днем Филип бросил двадцать крон, методично всаживал в бок мужчины перочинный нож.
Вилма испуганно звала Филипа – до автобусов было рукой подать. Он побежал.
– Стойте там! – велел молоденький врач. Повезло ли ему, что в эту ночь он не спал, а дежурил? Филип затруднялся с ответом.
Щелкнули затворы. Филип и Вилма остановились перед автоматными дулами. Смутно вспомнилось что-то из революционного прошлого, всплыло на поверхность и сразу кануло в пучину.