– Кого?
– Ну, этих. Лунатиков. Жаворонков.
– Ракшасы – демоны из индийской мифологии, – пояснила Вилма. Это были первые ее слова после осады. Она искусала губы и расчесала кожу до красноты. Филип аккуратно отнимал Вилмины пальцы от исцарапанной шеи, но спустя минуту она вновь принималась почесываться. И так не молодая с виду, Вилма состарилась лет на десять и в то же время будто превратилась в ребенка, дезориентированного и затравленного.
– Как вы выбрались? – допытывался Корней.
– Военные увезли нас в Вышеград. Там был лагерь. Но явились ракшасы и…
Филип покачал головой.
– Люди в казематах… – прошептала Вилма.
– Возможно, они заперлись, – добавил Филип.
– Я встретил семьдесят или восемьдесят сомнамбул, – произнес Корней.
Филип фыркнул:
– Их было не меньше тысячи в Вышеграде.
– Мы думаем, – вставил Альберт, – что их тем больше, чем больше неспящих.
– В таких районах, – Филип кивнул за борт, – спать ложатся рано. Это туристы гуляют ночью.
Оксана спросила по-русски:
– Куда мы едем?
Яна учила русский язык и планировала переводить российских поэтов. Филип знал некоторые фразы и слова.
– В мою квартиру, – ответил он. – Нам надо передохнуть и обсудить дальнейшие действия.
– В Оксанином подъезде лунатики открыли газ. Чтобы вытравить неспящих.
– Умные, суки! – присвистнул Филип. Вилма пялилась в одну точку и скоблила шею ногтями. Он хлопнул ее по запястью, как папаша хлопает дочурку, расковыривающую комариный укус. – Соседей у меня почти нет. Кто путешествует, кто работает за рубежом. Половина квартир пустует. И… Альберт, – окликнул он, – повтори то, что ты рассказывал про лунатиков.
– Мой дом, – проговорил учитель, – находился в Вышеграде.
– И находится, Альберт. По сей день.
– Ну да. – Учитель коснулся мизинцем переносицы, будто поправлял невидимые очки. – Я живу один. Люблю подолгу бродить по окрестностям. Я был на кладбище, когда все началось. Соседи убивали соседей… – Он поник.
– Опусти подробности, – посоветовал Филип.
– Да… я… спрятался на могиле Дворжака. – Альберт обвел взглядом собеседников. – Моего любимого композитора. – В лице седовласого учителя было что-то восторженно-юношеское. – Через час крики затихли. Я решил проверить. Лунатики собрались напротив деканства. Они… остолбенели и таращились на луну. Вроде и не дышали совсем.
Он замолчал, чтобы Корней перевел для своей подруги. Оксана затараторила в ответ.
– Люди в окнах, – показал Корней на многоэтажки.
– Да, мы заметили.
– Они тоже остолбеневшие. Что было потом?
– Потом пришли военные, и я снова схоронился. Лунатики очнулись. Не ото сна, а от этого… паралича. Напали, но солдаты положили их из автоматов. Я боялся, что военные и меня прикончат. Автобусы привозили беженцев. Я смешался с толпой. Наблюдал за осадой из кустов, как трус.