Её дрожь не укрылась от собеседниц, и те довольно заулыбались.
— Что ты такое говоришь, Мари! — в притворном ужасе воскликнула Лилиан. — Ты ведь знаешь, что герцог Монтеберский убил свою первую жену! Говорят, это она оставила ему эту жуткую отметку на лице — бедняжка отчаянно сопротивлялась…
— А я слышала, будто он пытался спасти её, но не смог и сам при этом пострадал, — робко вклинилась Клодия в разговор.
— Не говори глупости, Кло! — одёрнула её Лили. — Это всё сказки для наивных простачков — надо же как-то оправдать, почему герцог до сих пор на свободе. А правда в том, что он просто оказывает королю какие-то важные услуги — вот тот его и не трогает…
Последние слова Лилиан произнесла, сильно понизив голос и оглядываясь по сторонам. Сплетни сплетнями, но про короля такие вещи вслух лучше не произносить.
Зина вновь взглянула на герцога Монтеберского, пытаясь угадать, какая из двух озвученных версий ближе к истине. Скорее всего, никакая — едва ли кто-то из посторонних знает правду о том, что произошло в семье герцога и с ним самим. В этот момент герцог, словно почувствовав, что на него смотрят, поднял глаза — и встретился взглядом с Зиной. Девушка смутилась, поняв, что мужчина застукал её за разглядыванием его шрама — и поспешила отвести взгляд, понимая, что такое поведение с её стороны может быть неприятно мужчине. Ей внезапно стало очень стыдно за то, что она стоит тут и слушает сплетни об окружающих людях — пусть даже сама ничего плохого ни о ком не говорит, но раз стоит и слушает — значит, поощряет. Бросив ещё один взгляд на герцога, она не увидела на его лице недовольства — лишь кривую усмешку. Должно быть, мужчина уже привык к повышенному вниманию, которое вызывает его лицо.
Зина уже решила сказать, что ей надо отойти в дамскую комнату — и сбежать таким образом от милейшего общества гадюк, но тут разговоры смолкли, а в центре зала появились виновники сегодняшнего торжества — герцог Ланттарский со своей невестой, графиней Траутской. Милена была одета именно так, как описывалось в романе: её платье казалось, было отлито из чистого золота, что на смуглой коже графини смотрелось просто великолено. Её чёрные кудри были распущены в этот вечер — такова традиция для тех, кто становится невестами, а глаза, хоть Зина их и не видела, но знала, что они должны быть «цвета клейкого зеленого листочка, только появившегося после суровой зимы». Она даже наизвусть запомнила эту строчку, так ей понравилось сравнение. Правда, Зина не могла представить себе, что глаза могут быть такого цвета, но это было так красиво и поэтично описано, что на такие мелочи она решила не обращать внимания. Сейчас же ей было интересно поглядеть взблизи на цвет глаз главной героини.