С друзьями граф и в самом деле её познакомил — среди них оказались один виконт, парочка баронов и маркиз — на вид, все такие же повесы и прожигатели жизни, как и сам граф. Однако от Зины не укрылся сканирующий взгляд со стороны маркиза — тот выглядел постарше остальной компании и посерьёзней. Имен их запоминать Зина не стала — просто за эти дни на неё обрушилось столько информации, что, казалось, ещё чуть-чуть — и место на «флэшке» кончится. Ну или мозг вскипит.
Немного пообщавшись с друзьями графа, Зина отошла от их компании, поняв, что несколько устала от разговоров. Она рассчитывала отдохнуть в сторонке, но не тут-то было. К ней подошёл лакей и, поклонившись, сообщил, что с ней желает говорить королева.
Подойдя к возвышению, на котором стояли оба трона, Зина вновь присела в реверансе, подумав мимоходом, насколько же проще без всех этих церемоний в двадцать первом веке.
— Встаньте, дитя моё, — красивым и звучным голосом произнесла королева, которая была старше Эжении года на четыре, не больше. Но ей, как королеве, видимо, полагалось считанных подданных своими детьми.
Зина поднялась, вопросительно глядя на королеву Марселию, а та жестом предложила девушке подойти ближе. Зина кинула настороженный взгляд в сторону короля, который тоже сидел на своём троне и со скучающм видом слушал двоих мужчин, которые что-то тихо ему говорили.
«Наверное, это его советники» — подумала Зина, поднимаясь по возвышению и останавливаясь перед королевой.
— Как вы, наверное, знаете, дорогая графиня, — начала королева, — Грандиана считается законодательницей моды. Всё, что потом расходится по городам, появляется сперва в столице, а потом уже во всей остальной Конкордии. И королевский дворец — самое сердце столицы. Именно тут впервые появляются все новинки, будь то фасоны платьев или новые причёски.
С этими словами Марселия окинула взглядом причёску Зины, не оставляя сомнений по поводу того, к чему была эта речь.
— Я рада, — продолжала королева, — что сегодня вы не нарушили это правило. Хотя то, что цветные пряди в волосах появились раньше этого бала, меня огорчает.
— Простите, Ваше Величество, — побледнев, проговорила Зина. Огорчать королеву в её планы точно не входило. — Я не подумала.
— Понимаю, а потому не виню вас, графиня. Насколько мне известно, вас рано выдали замуж, а ваш супруг не слишком стремился показывать публике свою юную жену, а потом еще положенный год траура… У вас не было возможности вникнуть во все тонкости дворцового этикета. Так что считайте это не укором, а намёком — на будущее.