— У нас нет такого чёткого разделения, как у вас, — принялась пояснять госпожа Фейермау. — У нас любой богатый и уважаемый господин может выбиться в высший свет. Поэтому знать у нас — это не только придворные аристократы и землевладельцы, как у вас, но и крупные промышленники, например, купцы, ювелиры. Вчерашний мальчишка-посыльный может через двадцать лет разбогатеть, а богатый нынче лорд — обанкротиться и оказаться на самом дне. Так что никаких особых различий в общении между разными слоями населения нет.
Зина слушала и радовалась. Кажется, эта страна ей подходит! Да и территориально это — та же самая Россия: возможно, Зина бы даже смогла поселиться в родных местах, пусть даже этот мир лишь похож на её собственный — всё легче будет свыкнуться. Или лучше, наоборот, не бередить душу — и поселиться подальше? Интересно, а проданных драгоценностей хватит на дом? Впрочем, если соберётся переехать, то она и этот свой дом продаст — тогда точно должно хватить.
Эмилия же продолжала рассказывать, не замечая, что Зина ушла в свои мысли:
— Мы уже вовсю используем электричество на производстве, что позволило добиться его автоматизации. Странно, что вы первые до этого не дошли, ведь именно ваш учёный сделал такое важное открытие.
Зина подумала, как ей не хватает электрической плойки и фена для работы. Да и свет от лампы куда ярче света свечей и безопаснее — заодно не оставляет запаха, как керосиновая лампа, и копоти, как свечи.
— Но, к сожалению, права женщин у нас серьёзно ущемляются, — продолжала свой рассказ Эмилия. И, если раньше она говорила словно нехотя, то сейчас явно воодушевилась. — Представляете, до сих пор большинство мужчин считает, что женщины пригодны только для домашней работы и рождения детей! Профессий, по которым могут работать женщины — катастрофически мало. Мне повезло — у меня был свой салон красоты, который я открыла на деньги, доставшиеся мне от родителей. А те, у кого нет такой возможности? Для них одна надежда — выйти замуж и во всём рассчитывать на милость мужа!
— Почему же вы уехали? — Осторожно спросила Зина. — В Конкродии вы вряд ли встретите иное отношение к женщинам. Пожалуй, тут еще хуже дела обстоят.
— Я была вынуждена, — передернула плечами девушка, словно силясь избавиться от неприятных воспоминаний. — В своей стране я — политический преступник, лидер «Женского Движения». Нас преследуют только за то, что мы боремся за свои права! Мы — люди, а не вещи!
«Ух ты! — подумала с восторгом Зина. — Настоящие феминистки! Из тех, что реально борются за права, а не танцуют на площади с голой грудью.»