Бостон погрузила руки в прохладную почву и пошевелила пальцами в рыхлой земле. Рядом выстроилась рассада: нежные пучки, которые вырастут в крепкие растения. Большую часть сада она засевала семенами, но последние несколько лет экспериментировала с выращиванием овощей из рассады. Зик даже построил для этого небольшую оранжерею. В прошлом году она добилась успеха с помидорами, в этом добавила брокколи и капусту.
Она потянулась за первым растением, но села на пятки, услышав, как на подъездную дорожку въехал грузовик. Это не муж, подумала она. Ее шурин – Уэйд. Скорее всего, прибыл, чтобы заступиться за Зика. Ох уж эти старшие братья! Уэйд не мог удержаться, чтобы не встать между Зиком и неприятностями, как не мог изменить цвет своих глаз или рост. Бостон передвинулась и села на траву, скрестила ноги в ожидании. Секунд через тридцать Уэйд вышел из-за угла дома и увидел ее.
– Так и знал, что ты будешь в саду, – сказал он, подходя.
Бостон посмотрела на него. Братья были примерно одного роста, шесть футов два дюйма, с темными волосами и глазами. Сильные, добродушные и преданные до глубины души. У них были причуды, в которых они не признавались, и страсть к спорту, которую она никогда не понимала. Но каждый год она устраивала небольшой семейный праздник в честь завершения футбольного сезона.
Уэйд устроился рядом, вытянув длинные ноги. На нем были джинсы, поношенные рабочие ботинки и клетчатая рубашка. Никакой куртки. Братья Кинг были крепкими и почти не носили верхнюю одежду вплоть до наступления холодов. Бостон знала Уэйда почти так же давно, как и его брата. Если она правильно помнила, Зик отвез ее домой, чтобы познакомить с семьей, после их второго свидания. За салатом и спагетти он объявил, что однажды женится на ней. Стоит отдать должное его родителям: никто из них и глазом не моргнул, услышав это заявление. Вероятно, они предполагали, что в юности любовь недолговечна.
– Он думает, что ты злишься, – непринужденным тоном сообщил Уэйд.
– Разве не он должен вести этот разговор? – поинтересовалась она.
– Ты же знаешь, Зик ненавидит ссоры.
– А ты – нет?
Уэйд одарил ее знакомой улыбкой.
– Я слишком тебе нравлюсь, чтобы ты на меня орала. Кроме того, я невинный свидетель.
– Я люблю Зика, и мне очень удобно кричать на него.
– Конечно, именно поэтому я здесь вместо него. Он не знает, как до тебя достучаться. Говорит, что иногда ему кажется, будто тебя вовсе нет.
Точная оценка, подумала она. Каждый свободный уголок ее сердца наполнен болью. Боли так много, что она больше ничего не могла ощущать. И поскольку боль поглотила ее, она сознательно предпочитала вообще ничего не чувствовать. Бостон скучала по своему прекрасному мальчику в полном одиночестве, в эмоциональном вакууме – там он всегда улыбался, был счастлив и лишь слегка недосягаем.