Трейси усмехнулась. Брэдли, как, впрочем, и сама девушка, был оборотнем, но в человеческом обличье природа над ним посмеялась, наделив двуликого невысоким ростом и довольно щуплым телосложением.
— Не волнуйся, его отправили в Квантико натаскивать рекрутов.
— О, так значит, мне повезло! — Джек склонился к Трейси и зашептал громким, притворно заговорщическим тоном: — Детка, мне нужна твоя помощь.
— Надеюсь, это не что-то противозаконное? — Та подозрительно сощурилась.
— Даю слово, что вся ответственность на мне! Ты же знаешь, я никогда:
Он чуть отстранился и пальцами правой руки провел по своим губам, изображая, что закрывает рот на замок и выкидывает ключ.
Трейси с сомнением покачала головой.
— Джек, я:
— Прошу тебя, Трейс:
— Это из-за Карла, да? — Она, как, впрочем, практически каждый, работавший в участке, знала и уважала Карла Броски.
Солье кивнул.
— Хорошо, Джек. Я должна тебе, а потому помогу, — помолчав, наконец согласилась девушка. — Только смотри, если хоть одна душа узнает, откуда ноги растут, вовек не отмоемся.
Мужчина благодарно опустил ладони на ее плечи и несильно сжал.
— Спасибо! Ты же меня знаешь, Трейс, я бы ни за что не попросил, но:
— Знаю, — она открыто улыбнулась, — потому и помогу.
Через час Солье покинул участок, став обладателем новой id-карты и дав клятвенное обещание Трейси, что он не попадется. Ну а в самом крайнем случае поклялся сослаться на подпольные источники, что за деньги сделают из вас хоть Авраама Линкольна.
Уже в машине он внимательно изучил карту. Фотографии на ней не было, да это и не требовалось, главное, что в базе данных полиции теперь имелся новый код. Детектив вздохнул и потер лицо ладонями, разгоняя усталость и сонливость.
Он и в самом деле ушел с головой в работу, забыв, когда последний раз просто отдыхал, не говоря уже о том, чтобы взять отпуск. После смерти Эмили все пошло под откос, а жизнь разделилась на «до» и «после». И то, что осталось «после», ему совершенно не нравилось.
Иногда Джека посещала шальная мысль попробовать связаться с Эми, но что это даст? Только разбередит затянувшуюся рану и снова швырнет в пучину тоски и боли. И он оставлял этот шаг как последнюю соломинку на случай полного отчаяния. Которое, однако, не наступало. И если в первые годы Джек был готов наложить на себя руки, то со временем он словно научился жить с этим. Боль никуда не делась, просто притупилась и саднила меньше, засев холодным колом под лопатками.
Он привык к ней, как любой человек привыкает к потере близкого человека.
А еще в его жизни появилась Алекс. С ней бывало весело в те минуты, когда не было трудно, ну и когда она не заставляла мертвых говорить.