— Я все гадала, когда же вы наконец придете. — Она приветственно кивнула остальным, приглашая присесть. — Сразу трое поцелованных Смертью. Не иначе как знак.
Алекс удивленно вскинула брови. С ней все было ясно — она некромант и смерть с ней не то что «целовалась», а была частью ее. Вэлмару довелось умереть, но Джек?
— В каком смысле? — не смогла промолчать девушка.
Фрея покрутила в пальцах длинный мундштук из темного дерева и закурила, пуская по комнате сладковато-терпкий голубоватый дым с яркой примесью каких-то трав.
— Твой друг, — ведьма указала на Солье, — очень необычен. Впрочем, как и ты, девочка.
На Кинг колко уставились аконитовые глаза, хищно блестевшие на темном лице. Некоторое время в помещении висела тишина, не нарушаемая ничем, а затем, криво улыбнувшись, Фрея вновь обратила все свое внимание на Джека.
— Что она тебе сказала? — Ведьма подалась вперед, выдыхая новую порцию дыма и жадно вглядываясь в Солье. — Что тебе шепнула Безупречная?
Безупречной многие двуликие называли смерть, в основном, древние.
Те, кто еще поклонялся старым богам или помнил, как это делали их деды. Смерть. Не допускающая ошибок, неподкупная, идеальная.
Безупречная.
Джек напрягся и повел плечом, ощущая на себе чужие взгляды и будто пытаясь сбросить их, как надоевшую вуаль. Говорить об этом ему не хотелось, слишком личным и темным оно было.
— Не понимаю, о чем вы, — хмуро процедил он. — Работа обязывает.
— О нет, — перебила его ведьма, криво ухмыляясь и качая головой, отчего ее многочисленные длинные косы зазмеились по плечам будто живые. — Ты прекрасно все понимаешь. Ты слышал ее шепот, когда готов был на последнюю в своей жизни сделку.
* * *
Эми не стало поздней осенью, когда деревья тянули скрюченные и почерневшие ветви в хмурое тяжелое небо. Свинцовые тучи громоздко висели над городом, время от времени роняя скупые капли, слишком жадные, чтобы расщедриться на настоящий дождь. Небо копило в себе всю влагу, готовясь в один день обрушить ее на головы людей.
У них с Эми все было хорошо, даже слишком. И возможно, боги просто приревновали. Когда-то он слышал, что они не терпят сильной любви, их взоры не выдерживают вида настоящего счастья, когда одна половинка души находит вторую, истинную. Созданную специально для определенного человека.
Эмили была именно такой, только для Джека. Разговоры и даже просто воспоминания о ней до сих пор причиняли тупую боль, воющую загнанным волком глубоко внутри.
Два месяца Джек беспробудно пил, потеряв реальность из виду. Его квартира, их с Эми квартира превратилась в персональный ад, где каждый сантиметр напоминал о ней. И однажды, приговорив очередную бутылку виски, Солье взял в руки бейсбольную биту и разнес все к чертовой матери.