– Ну че, клево? – Джо, не отпуская ее руки, встал сзади, так, чтоб она оказалась практически в его объятиях, положил свои большие невероятно горячие ладони прямо на ее руки, согревая.
– Замерзла?
– Да, немного… – на самом деле, Лора не чувствовала холода, наоборот, от тела мужчины шел жар, который передавался ей.
– Щас согрею, – он распахнул полы куртки, прижал ее теснее, укрыл, как одеялом. – Теплее?
– Да, спасибо. – Лоре почему-то было сложно разговаривать, его близость мешала дышать.
Он, похоже, тоже чувствовал себя не очень ловко, делясь с ней теплом. По крайней мере, дышал он хрипло, руки на ее пальцах тяжелели, наливаясь еще большим жаром. Лора стояла, натянутая, как струна, уже опять пожалев, что подпустила его так близко.
Не стоило так… Не надо было соглашаться, чтоб он…
Тут она почувствовала легкий теплый поцелуй на шее, возле ушка, от которого пробила крупная дрожь, и испарились все мысли.
Она замерла в его руках, не зная, что делать. Надо оттолкнуть, что он себе…
Но Джо провел языком по шее, прихватив мочку уха зубами, и Лора почувствовала, что еще немного, и она не сможет стоять на ногах. Она и так еле держалась, практически повиснув на Джо.
А он все не унимался, легко и жарко целуя ее шею, затылок, спускаясь к плечу. Руки его уже не только согревали, но и сковывали, все крепче прижимали, не позволяя отклониться.
Лора чувствовала себя маленькой глупой мушкой в теплом, да что там теплом, горячем! коконе, куда заманил ее хитрый опытный паук, полностью обездвиженная, не в силах сопротивляться.
И остается только ждать, когда паук доберется до нее.
Ощущения от тела кошечки просто сводили с ума.
Джо уже несколько раз про себя вспоминал последнюю боевую операцию и, особенно, пакостную рожу придурка-лейтенанта, чтоб охладиться. Таким образом удавалось хоть немного сдерживаться.
Он боялся наброситься на нее прямо там, на смотровой, боялся спугнуть.
И так практически силой увез.
Но, блядь, че было делать-то? Она же нихера не понимает, чего с ним творит!
Мысль отвезти ее на смотровую площадку пришла совершенно внезапно, пока он наблюдал, как кошечка, разъяренная, идет к нему из дверей отеля.
Если вначале он решил, что она передумала и хочет поехать с ним, то, по мере ее приближения, становилось понятно: пришла ругаться. Сейчас пошлет. Значит, надо работать на опережение.
Ну, это Джо всегда умел делать виртуозно.
Кошечка не успела ничего мяукнуть разгневанно, а уже ехала, прижимаясь к нему всеми своими дико аппетитными формами. Конечно, она была против, конечно, она пыталась что-то сказать, возмутиться даже. Но, блядь, кто ее слушать-то будет!