В Москве, в скверике у Красных ворот, там, где сейчас высится новое гигантское здание, на Хитровом рынке, на привокзальных площадях располагались артели строителей - «лапотников», выжидая, пока какой-либо гуз-подрядчик не наймет их на весь сезон.
Котлованы рыли вручную, лопатами. Рыли тяжело, со многими перекидками, выбрасывая горы земли, которая либо вручную, на носилках относилась прочь, либо увозилась небольшими ящичными подводами - грабарками. Никто не заботился о том, чтобы облегчить труд строителя. Техники безопасности не было. Стенки глубоких котлованов и траншей раскреплялись кое-как, часто обрушивались.
Где-нибудь в захламленном углу постройки ютились пильщики. Накатав на высокие козлы сырые, тяжелые бревна, они распиливали их вручную. Один пильщик стоял внизу, на земле, а другой - наверху, на козлах. Надсаживаясь, они пилили день-денской, и каторжный труд настолько выматывал их, что даже нещедрые на подачки толстосумы-подрядчики выдавали пильщикам «на трудности» по лишнему фунту черного хлеба.
У грубо сколоченных верстаков работали столяры. Они пилили, строгали, фуговали, долбили, вязали рамы и переплеты, точили «струмент»… И всё вручную. Ни одной машины, ни одного, даже простого, механизма и в помине не было. Точильный каменный диск и то крутили вручную: один крутит, а другой точит.
А на тяжелых коренных лесах, из-за которых и строящегося здания не было видно, работали каменщики. Согнувшись в три погибели, они по стремянкам «козами» таскали наверх кирпичи. «Козами» назывались деревянные полки, которые держались на плечах рабочего при помощи деревянных же, обмотанных тряпками рогов. Рабочие часто называли эти «козы» более выразительно - ярмом.
На подмостях кучами были свалены кирпичи, валялись носилки, стояли бочки с водой, ведра, «творила» - ящики для раствора. Клали каменщики по 250 - 300 штук кирпича в день, не больше. Но и при такой ничтожной производительности спина к концу дня ныла, мышцы болели, кости ломило, как при лихорадке.
В сентябре кончался строительный сезон. Забрав свой жалкий скарб, накупив грошовых гостинцев родным, уходили строители зимовать в деревню, и сама стройка погружалась в длительную зимнюю спячку. Считалось твердо установленным, что зимой строить нельзя, что строительство - дело летнее, ибо морозы неминуемо испортят и материалы, и всю работу строителей.
Безвозвратно ушло это время, неузнаваемо изменились наши стройки и все порядки на них. Успешное выполнение пятилеток преобразило наши города. Построены тысячи гигантских заводов, засверкали огни сотен новых электростанций, выросли новые города, которых не было на географической карте.