– Даже вычислитель у нас установлен не электроламповый, а пневматический! – похвастался главным предметом своей гордости Донских. – Может работать в любых условиях. Хоть в эпицентре ядерного взрыва. Был бы сжатый воздух да перфокарты. Ну, и мои золотые ручки, само собой.
– Пневматический вычислитель? – заинтересовалась Крылова. – Много о них слышала, но поработать не довелось. И как быстродействие?
– Несколько медленней лампового, – отозвался расчётчик без прежнего пыла.
– Зато намного шумней! – весело прибавил Галеев. – Как начнут «лягушки», в смысле глушители хлопать, так хоть беруши вставляй. Салют на Красной площади, да и только!
– Будто ты видел тот салют, – сердито огрызнулся Донских.
– А надёжность?
– Абсолютная, – сказал Лагунов. – Это военная техника, Алевтина Игнатьевна.
– Вижу, что военная. Пушка вон. Пулемёт. Зачем они? С кем собираетесь воевать, товарищ полковник?
– Диверсанты, подорвавшие поезд, могут ещё оставаться на территории района – это во-первых. А во-вторых, если снять вооружение, нарушится герметизация.
– Да брось ты, Аля, – неожиданно вступился за танкистов Суркис. – Ну сама посуди, что за танк без пушки? Кстати, и пушчонка-то крошечная.
– ТВП-56 – танк глубокой разведки. Ему крупный калибр ни к чему. Намного важнее скорость, бесшумность, проходимость. А с этим проблем нет.
– Вот! – обрадовался маленький крепыш. – Глубокая разведка, звучит-то как! А тебе бы только ворчать.
– Мне бы только до зеркала добраться, – парировала Крылова.
– За этим дело не станет. Вертолёт уже здесь, – сказал Лагунов.
С северо-запада, опережая звук собственных двигателей, плыла огромная летучая конструкция. Раскинутые в стороны решетчатые «руки» оканчивались гигантскими туманными дисками вращающихся лопастей. Длинный хвост был лихо задран вверх, полностью стеклянная кабина казалась крошечной, хотя в ней не без комфорта размещался весь экипаж винтокрылого контейнеровоза – шесть пилотов и высокоскоростная прогнозическая машина на новейших лампах абсолютного вакуума. Коленчатые грузовые захваты были поджаты под брюхо – будто когтистые ноги хищной птицы.
– «Жуковский»! – благоговейно проговорил Галеев. – Вот это я понимаю – аппарат! Товарищ полковник, какая у него грузоподъемность?
– Сто сорок тонн.
– А в кабину нас пустят? – задался более прозаическим вопросом старшина Донских. – Или будем, как горох в погремушке, в танке болтаться?
В кабину их пустили.
* * *
«Жуковский» поставил танк ровнёхонько на ту самую бетонку, что шла из Суксуна в Пермь. Облачённые в защитные костюмы, скрывшие лица под противогазными масками, танкисты и учёные съехали вниз на лязгающей и раскачивающейся платформе цепного подъемника – по два человека в партии. Болтливый от волнения больше чем обычно Донских спускался в компании Галеева, Лагунов на пару с Крыловой, и только Суркис – со своим чудовищным баулом.