Корзину со съёжившимся Сильвестром подвесили над центром бассейна. Свет приглушили. Монотонный голос, похожий на щелчки взводимых курков, начал обратный отсчёт. От шестидесяти.
Зачем так долго, мучители вы драные?! – захотелось спросить Сильвестру, но в этот момент, на счёте сорок три, зацепы разъединились, и корзина бултыхнулась в воду.
Он сразу понял, зачем нужны ремни. Ледяная вода прохватила до самых костей и вогнала его в такой тёмный, хтонический ужас, какого он не испытывал даже на войне, под артиллерийским обстрелом. Он не мог думать ни о чём, кроме одного: наверх, к воздуху! Он извивался, выл в маску, бессильно выпускал и втягивал когти, а холодная жуть вокруг него лишь уплотнялась. К нему сдвигались агрегаты, протягивали рычаги, вращали зубчатками, щёлкали храповиками, открывали и закрывали похожие на беззубые пасти крышки люков и лючков. Это, собственно и было одним из предназначений подводных агрегатов – напугать до усрачки. Вторым – расшатать структуру времени, чтобы рехнувшийся от страха подопытный ринулся в открывшуюся прореху, не задумываясь о том, что она такое.
Сильвестр почти агонизировал. Вода с силой вдавливала воск в уши, обжигала глаза, которые никто не догадался защитить.
Потом кончился воздух.
Ремни отстегнулись.
Никакого рая не возникло.
Никакого, пёсья кровь, рая! Совсем!
Возникло бесконечное холодное пространство, заполненное сыростью, страхом, омерзительными запахами, каменными плоскостями до неба и движущимися тенями. Сильвестр вымахнул из корзины и шмыгнул в какую-то щель. Там валялась грязная тряпка. Словно издёвки ради, она имела форму раскинутых ангельских крыл. Под тряпкой что-то копошилось.
Сильвестр зашипел и попятился.
Кто-то чудовищно огромный и сильный подхватил его и вознёс высоко вверх. Сильвестра омыл знакомый, но многократно усиленный запах.
Пахло его покойным человеком. То есть, очень даже живым.
– Ох, мокренький-то какой, – прогремело над ухом. – И в уши чего-то натолкали. Руки бы оторвать уродам.
– Это не уроды, – пробормотал ошарашенный Сильвестр, – это Ада. Чтобы вода не попала.
– Ну-ну, не плачь. Всё закончилось. – Человек погладил его по спине и бережно упрятал куда-то, в тепло и сухость. Голос его звучал с той же нежностью, какую сам Сильвестр испытывал когда-то к нему. Ещё до появления холмика под приметной рябинкой. – Сейчас придём домой. Там тебя накормят и будут любить. И не кастрируют, нет-нет! Я обещаю.
– Но мне нужно вернуться, – без уверенности в голосе проговорил Сильвестр. – Меня ждут. Результаты эксперимента…