Кардинал подошел к столу, осмотрел рукописи внимательнее и сказал:
— Это настоящее чудо, что твои рукописи восстали из пепла после того, как я их сжег.
Ян согласился:
— Бог пожелал их спасти.
Кардинал кивнул задумчиво и сказал:
— Я пришел к тебе с предложением о спасении всего вашего сообщества.
Горькая улыбка показалась на лице Коменского:
— Ваше высокопреосвященство, это звучит как насмешка. Вы губите нас, убиваете мужчин, женщин и детей. Разрушаете наши храмы. Не даете нам искать наш путь к Богу, запрещая нам причащаться хлебом и вином и молиться на понятном нашему народу языке. Теперь вы хотите нас спасать. Так не противоречите ли вы себе самому? Надо ли сначала губить, чтобы потом спасать? Не легче ли не губить, дабы не было необходимости спасать?
Выслушав это, кардинал ответил:
— Не я ваша гибель. Не я причина ваших бед. Поверь, я скорблю вместе с вами и разделаю вашу боль. Но причиной ваших бед является ваше собственное отступничество. Вы предали Бога и церковь. Вы отказываетесь подчиняться законам Бога. Это первопричина вашего бедствия.
— Вы же понимаете, что это ложь. Мы отказываемся подчиняться папе, а не Богу. Ибо папа не есть Бог на земле. Он сам должен первым показывать пример смирения и подчинения Богу, как первые апостолы. Но он этого не делает. Он разрушает устои церкви. Бога нет в церкви, Бог в моем сердце. Оттуда вы Его не можете отнять. Замкнувшись в этом убежище, я почувствовал истинное блаженство, ибо в сердце я имею лишь одного Господа Бога единственным советником, вождем, другом и товарищем во всех делах. Даже в миг великого горя лишь Он мне помогает, и все от Него.
Кардинал ответил:
— Мне искренне жаль. Вы вправе винить меня. Но я считаю себя рукой Господа. Я служу Ему и считаю своей обязанностью наставить всех отступников на верный путь. А вы — отступники. Вы еретики. Вы предаете Христа.
— Как же? Как мы предаем, когда единственное, что мы делаем — ищем связи со Христом. Объявляя себя защитником Христа, не надо ли первым делом следовать Его законам? Когда и где Он учил внедрять веру силой? Когда и где Он наставлял народы под дулом пушек, под острием сабель и под страхом разорения? Когда Он просвещал под запахом пороха? Когда и где Христос учил вас крестить мечом и проповедью? Когда и где Он проповедовал продавать искупление грехов за золото, а затем на это золото строить замки папе и его слугам?
Лохелиус сказал:
— Я понимаю тебя. В тебе сейчас говорит горечь, вызванная утратой семьи. Я правда сожалею и молюсь за их души. Царство им небесное. Но этот спор сейчас нас увлечет далеко. Тем более, что у нас не университетский диспут, а война, которая может погубить пол — Европы. Я этого не хочу, и у меня есть путь избавления от этого. Если ты хочешь выслушать, я скажу.