Хор продолжал петь «Господи Храни», а Кошичек готовил карету. Он уже успел загрузить все саквояжи, кроме одного — осталось догрузить полосатый сундук с припасами в дорогу, который пекарь Дрдоличек обещал вскоре доставить. В ожидании сундука, кучер скрупулезно проверял подвески, рессоры, упряжку и копыта лошадей, но ему мешали назойливые мальчишки, которые шумно бегали вокруг кареты, играя в догонялки. Желая отделаться от них, Кошичек подозвал их и сказал:
— Ну-ка, перестаньте балагурить! Вместо суетного дурачества лучше бы вы пеклись о своем душевном спасении.
Мальчики отвечали наперебой:
— А мы молились сегодня!
— И вчера!
— Мы печемся…
Кошичек ответил:
— Этого недостаточно! Неужели вы не знаете, что черти развелись везде и поджидают вас повсюду! Даже здесь!
Дети испуганно оглядывались:
— Черти?
— Где они?
— Мы их не видим.
— Их нет!
Тогда Кошичек присел и сказал:
— Говорите, их нет? Ну-ка послушайте меня… Один беспечный сорванец, который совсем не заботился о спасении, сорвал листик салата в огороде и, не сказав молитву, проглотил. Оказалось, что на листике отдыхал черт, и сей мальчик съел того черта. Вот как бесы осаждают непослушных…
Ошарашенные мальчики начали суетливо перекрещиваться.
Некоторые вопрошали с недоумением:
— Что же было потом?
— Мальчик переварил черта?
Кошичек ответил:
— Наоборот, это черт начал переваривать мальчика…
— Как?
— Он принялся беситься изнутри и гонял бедного по полю до изнеможения.
Замерев от оцепенения, дети ожидали продолжение:
— Он погиб?
— Неужели черт загнал несчастного прямиком в ад?
После молитвы в храме архиепископ Кирилл сказал:
— Перед тем, как разойтись, я предлагаю заслушать наше послание, которое мы вручаем Яну.
Ланецкий встал и огласил текст послания:
— Его святейшеству, графу Лешницкому, от совета старейшин Моравского Братского Единства. Дорогой граф, вам известно, что совесть подсказала нашим прадедам отделиться от догматов папской церкви, которая не живет по святому Писанию. Предки заложили основание нашей церковной Конституции. С тех пор мы даем службу истинным словом и чистыми таинствами Христа. Лютер пишет, что в Евангелии мы далеко впереди всех, мы молимся день и ночь по законам Божиим, мы подготовлены в Священном Писании лучше докторов среди папистов, а наша Церковь ближе всех к апостольской доктрине и обрядам. Бюсер отмечает, что наш метод реформирования церкви истинно лучший, и лишь мы среди всего Христианского мира имеем чистоту доктрины и сохранили дисциплину Христа. Кальвин говорит, что нашу церковь Бог наградил превосходными дарами в дополнение к чистоте учения, а иметь пасторов, которые отличаются высокой нравственностью, порядком и похвальной дисциплиной — не маленькое благословение. Иероним Занхиус утверждает, что если бы папская церковь последовала нашему примеру преобразования церкви, то мы имели бы между собой больше благочестия, мира, гармонии и благотворительности…