Как-то вечером, когда Далмау проходил по переулку в квартале Грасия, заглядывая в лавчонки и магазины, к нему приступили Маравильяс и Дельфин. «Давно пора», – твердил он сестре, пока они таскались за Далмау все эти дни. «Почему бы не сказать ему, где она? Может, что-нибудь получим в награду». Маравильяс с братом знали, где живет и ночует Эмма, были также в курсе ее новой работы у Матиаса, торговца курами. «Мы получим от него больше, чем награду, – заверила девочка. – Ты только помалкивай, не профукай все, как обычно», – предупредила его напоследок.
– Маэстро! – окликнула trinxeraire.
– Маравильяс, – удивился Далмау. – Что ты здесь делаешь?
– Я у себя дома. Мы живем на улице, помнишь? – ответила девчонка. Далмау кивнул, поджав губы, словно об этом сожалел. – А ты? Что ты делаешь?
– Ищу одну девушку, – невольно вырвалось у него.
– А, – кивнула Маравильяс.
Какое-то время они молчали. Маравильяс ждала, пока Далмау попросит их, а он колебался, хотя ведь дети в самом деле жили на улице. И их было много. Если они займутся поисками Эммы, это может сработать.
– Как думаешь, могли бы ты и твои товарищи мне помочь? Я, как ни стараюсь, не могу ее найти.
Он щедро заплатил Маравильяс. Деньги нужны для других trinxeraires, наврала та.
– Больше десяти тысяч пустятся на ее поиски!
– Ну, может, не так много, – в первый раз заговорил Дельфин.
– Тебе-то откуда знать, болван? – тут же повернулась к нему сестра. – Ты и считать не умеешь.
– Но не все из них нам друзья, – стоял он на своем.
– Для того и нужны деньги, дурачок! – Парнишка хотел что-то сказать, но Маравильяс испепелила его взглядом. – Молчи!
Через неделю Пако сообщил Далмау, что Маравильяс с братом ждут его у ворот фабрики. Далмау бросил все и побежал к ним. Они ее нашли. Да. Эмму Тазиес. Так ее зовут, сказал мальчишка, который опознал ее в пекарне на улице Принцессы, в старом квартале. Точь-в-точь как на рисунке, которым Далмау их снабдил, так что нет никаких сомнений. Они сели на трамвай, чтобы прибыть поскорее. Пассажиры глядели с презрением на грязных, оборванных детей и шарахались от них. Девушка в пекарне была не Эмма. Тrinxeraire, обнаруживший ее, настаивал на том, что это, конечно же, Эмма. «Тазиес?» В ответ на вопрос Далмау бродяжка пожал плечами и недоумевающе уставился на Маравильяс. «Поскольку он не умеет писать, то и забыл фамилию, – пыталась та его оправдать. – Но ведь она похожа, правда?» Девушка была хорошенькая, вот и все сходство. «Не переживай, маэстро. Мы ее найдем, – утешил его Дельфин. – Будем искать повсюду».