» (Liv. XXV, 35). Легионеры всё прекрасно понимали, но сил, чтобы вести бой и продолжать движение, уже не осталось.
Осознал это и Гней Корнелий. Но, к счастью для римлян, наступала ночь, и сражение на некоторое время затихло само собой. Командующий повел своих людей на невысокий холм, одиноко возвышающийся над плоской равниной. Для обороны он был малопригоден, поскольку по его пологим склонам можно было легко подняться на вершину, а выкопать ров и насыпать вал не представлялось возможным. Почва была каменистой и не поддавалась заступу или лопате, соорудить же частокол тоже не было возможности, растительность на возвышенности отсутствовала. Поэтому Сципион приказал свалить на вершине холма всю поклажу, перевязать тюки и мешки веревками и возвести из этого подручного материала подобие оборонительного сооружения. И когда вновь начались атаки нумидийцев, то легионеры, укрываясь этим импровизированным укреплением, успешно их отбивали. Но когда подошли три карфагенские армии, стало ясно, что дела римлян очень плохи.
Пунийцы окружили холм со всех сторон, карфагенская пехота прикрылась щитами, выставила копья и полезла на возвышенность. Римляне засели за тюками с поклажей и встретили неприятеля ударами мечей и копий. Сражение закипело, и карфагенянам пришлось нелегко, потому что они путались среди веревок, мешков и прочего скарба, сложенного на вершине холма. Атака замедлилась, но Гасдрубал Баркид быстро сообразил, что к чему, и отправил на возвышенность людей с баграми, чтобы они растащили мешки в разные стороны и освободили путь пехотинцам. Когда преграда была разрушена, ливийские копейщики и иберийские воины хлынули на вершину холма, сметая всё на своем пути. Увидев, что всё кончено, легионеры побросали щиты и обратились в бегство. Одни были убиты на месте, другим удалось укрыться в окрестных лесах и затем пробраться в лагерь Тиберия Фонтея.
Сципиону не повезло. Он сумел покинуть холм, но, преследуемый нумидийцами, далеко не ушел и был вынужден вместе с телохранителями укрыться в каменной сторожевой башне, возвышавшейся неподалеку. Вскоре башня была окружена вражескими пехотинцами, однако Гней Корнелий не собирался сдаваться без боя. Сжимая в руках мечи, командующий и легионеры встали на лестнице, ведущей на площадку. В дверь били чем-то тяжелым, но она не поддавалась, и вскоре всё затихло. Сципион Кальв поднялся наверх, перегнулся через парапет и увидел, что пунийцы обкладывают башню хворостом и дровами, принесенными из леса. Затем потянуло едким дымом, карфагеняне отступили от башни и стали ждать, когда вражеский командующий спустится вниз и сложит оружие. Ливийцы положили щиты на землю и, опираясь на копья, смотрели на римлян, столпившихся на самом верху огороженной зубцами площадки. Вскоре густые клубы черного дыма скрыли всё…