» (XXII, 3). Слова другие, а смысл одинаковый. С той лишь разницей, что Ливий ничего не пишет о заискивании консула перед «толпой» и его страхе перед «насмешками».
Предоставим слово Плутарху: «Когда Ганнибал вторгся в Италию, одержал первую победу при реке Треббии и двинулся через Этрурию, опустошая страну и приводя Рим в ужас и смятение, и одновременно распространились слухи о многих знамениях (не только о привычных римлянам громах и молниях, но и поразительных, дотоле не слыханных явлениях – рассказывали, будто щиты вдруг сами собой сделались влажными от крови, будто близ Антия жали кровавую жатву, будто сверху падали раскаленные, пылающие камни, а над Фалериями небо разверзлось, и оттуда посыпалось и рассеялось по земле множество табличек, на одной из которых было написано: «Марс потрясает оружием»), консула Гая Фламиния, от природы горячего и честолюбивого, гордившегося блестящим успехом, которого он перед тем совершенно неожиданно достиг, вступивши, несмотря на приказ сената и сопротивление товарища по должности, в бой с галлами и нанеся им поражение, – Гая Фламиния все это нимало не образумило» (Fab. Max. 2). Как видим, именно Плутарх наиболее лояльно из процитированных выше авторов относится к Гаю Фламинию. И это в какой-то степени закономерно, поскольку греку из Херонеи не было нужды очернять консула. Гай был второстепенным персонажем биографии Фабия Максима и своим безрассудным поведением лишь подчеркивал достоинства главного героя. Да, Фламиний был горяч и честолюбив и всего в жизни добивался сам, проявляя при этом железную волю и упорство. Но Плутарху и в голову не приходит осуждать римского полководца за эти качества.
Подведем итоги. Ганнибал узнал, что командующий римской армией Гай Фламиний – человек храбрый, горячий и скорый на решения. Тщательно проанализировав ситуацию, карфагенский полководец пришел к выводу о том, что его можно спровоцировать на сражение и благодаря этому разбить римские армии по очереди: сначала – легионы Фламиния, затем – легионы Гнея Сервилия Гемина. Составив план кампании, Ганнибал стал последовательно воплощать его в жизнь.
Карфагенская армия снялась с лагеря и выступила на юг. Беспрепятственно пройдя мимо Арретия и оставив в тылу легионы Фламиния, карфагеняне подвергли земли между городом Кортоной и Тразименским озером жесточайшему разорению. Жгли дома и разрушали деревни, вытаптывали поля и вырубали сады, угоняли скот и устраивали облавы на местных жителей. Пленников либо убивали на месте, либо отводили в лагерь, чтобы потом продать в рабство: всё зависело от того, в каком настроении находились пунийцы. В лагере Фламиния появились первые беженцы. Днем легионеры видели черный дым от многочисленных пожарищ, а по ночам стоявшие на валу часовые наблюдали бушующее на юге багровое зарево.