- Я знаю, что вы оба были посланы в долину Камикочи надзирать за подготовкой новых солдат. Знаю, что обладаете возможностью быстро связаться с тай-сёгуном, особенно в случае, если задержите меня или кого-либо из моих близких. Так ведь?
- Будь уверен, отступник, мы выполним приказ! – слегка не сдержался пожилой, сжимая кулаки.
- Это не в ваших силах, - не стал я щадить чувства патриота, - Мне нужно, чтобы вы передали Итагаки Цуцуми-сёгуну, что мне нужно с ним переговорить. Наедине. Как можно скорее.
- Ты наивный дурак! Мне почти жаль тебя! – резко выплюнул мой собеседник.
- Понятно, - понимающе кивнул я, — Значит, Итагаки-сан сюда поставил за главного полного отброса и тупицу. Неплохой способ дать мне знать, что он хочет увидеться.
- Как ты…
- Заткнись, идиот, - не смог сдержать я усталый выдох, - За моей спиной стоит бог. Как ты думаешь, он видит разницу между твоим безмозглым телом и головой тай-сегуна страны? Чем вы можете остановить бога, а? Хотя бы одного? После того, как Инквизиция и СЭД-ы ушли?
Наконец-то до него что-то дошло. Суженные от бессильной злости глаза расширились, взгляд стрельнул в похрюкивающего Сунь Укуна, затем ушел в себя. Совсем уж дурака над Камикочи поставить были не должны, уж больно важное это сейчас место. Долина является бесперебойно работающей фабрикой, выпускающей женские батальоны автоматчиц, внесших очень весомый вклад в бои против индокитайских вторженцев. Стратегический объект, всё-таки.
Думал японец недолго, но поступил в высшей степени странно. Резко выдохнув, человек выдернул из-за широкого пояса кимоно короткий нож-танто, сделал пару шагов, присел около своего беспамятного земляка, а затем быстрым ударом вбил короткое лезвие молодому в шею, глядя при этом мне в глаза.
- Он тут был лишним, - коротко бросил пожилой японец, а затем спросил, - Мне что-то передать сегуну? Кроме твоего желания его увидеть?
- Да, скажи ему то, что он и сам знает. Что японцы живы, пока у богов есть более важные дела. Это временное явление. Часы тикают.
Грубо, напористо, рискованно. Но я знал Итагаки Цуцуми, а он знал меня. У нас, бывшего боевого генерала и бывшего владельца долины Камикочи, было множество дел, о которых никто не был в курсе. Теперь я поставил на кон практическую сметку сёгуна и свой вес в пользе конкретно для его страны, против новостей, пришедших к нему из-за рубежа.
Если бы меня спросили, что больше всего ненавидит взрослый сложившийся человек, не понаслышке знающий, что такое ответственность, чего-то стоящего в своей жизни добившийся, то я бы сказал – не иметь контроля над ситуацией. Бессилие и незнание могут выбить из колеи сколь угодно уверенного в себе воина, если он даже не понимает, в какую сторону ему воевать. Японцы были именно в таком положении. Их просто-напросто все бросили, как враги, так и союзники. Ничего не спросив, ничего не рассказав, не потребовав и не предложив. Почему бы не ответить тем же, переговорив, к примеру, с бывшим подданным, у которого много разных секретов и ответов?