Отвыкший от проявлений чувств, он метался по комнате, вытирал слёзы бархатными шторами и в конце концов прыгнул из окна, прямо в розовый куст.
К закату его обнаружили в беседке, с холодным взглядом, в подсохших кровоподтёках.
— Пойдём в спальню, я всё ещё боюсь оставаться наедине с Айен в виде Демона, — прислонился к беседке Амелис, такой прекрасный в закатных лучах, уже с парой чёрных перьев в светлой шевелюре.
Как можно надеяться на какие-то чувства, когда с ней рядом этот бог?
Тётушка лишь покачала головой, увидев племянника, тенью вплывшего в дом.
Айен, всё ещё в рубашке Дана, расчёсывала потемневшие волосы мраморным гребнем и не могла справиться с нахлынувшей печалью. Ей даже казалось, что печаль пришла к ней из портала прямо в сердце, будто это её печаль, но из будущего. Что же случится с ней такого грустного, что она не сможет справиться с этой грустью и отправит часть её в прошлое?
Амелис переоделся и стоял у окна.
Дан взял со столика отвар вербены, заботливо приготовленный для него тётушкой, и смотрел на Госпожу, пока Амелис не видит этого.
Демон оперился с последним лучом света и одним прыжком оказался между Айен и Даном, рыча и расправляя огромные крылья.
Не успел лекарь дотянуться до метательных игл, как был опрокинут на спину.
В плечи его вонзились острые когти.
— Амелис, не надо, — тихо сказала дева Ай, — прошу тебя. Не надо. Если ты причинишь ему боль, я заморожу тебя.
— Ни в коем случае! Вам нельзя применять силу, пока мы не нашли амулет, — прохрипел Дан под весом зверя.
— Я не готова слушаться тебя во всём, мальчик Причала, — грустно улыбнулась Айен, — есть вещи, которые я точно не хочу. Я не хочу, чтобы он делал тебе больно. Если нам всем суждено быть немного покалеченными, то так тому и быть. Но сейчас тебе хуже всех.
Дан понимал, что в ней живёт это чувство «команды» и справедливое распределение заботы обо всех участниках, и если он сейчас ничего не сделает с Демоном, то она применит магию и покалечит себя.
Собравшись с силами, он сбросил с себя чудовище, и снова попытался достать иглы.
Демон громил мебель, пытаясь добраться до противника. В момент, когда иглы оказались в руке Дана, стол обрушился на раненого лекаря, а в воздухе повеяло холодом.
Айен стояла на кровати, из рук её сыпались голубые незабудки, и оба парня застыли, покрываясь коркой инея.
— Мне жаль, я не знаю, почему вы поссорились. Я очень хочу, чтобы мы все дружили, как раньше. Сейчас, когда вы оба молчите, и не скажете мне ни слова, я буду делать то, что хочу.
Девушка быстро оказалась на полу рядом с Даном и светящимися руками лечебной силы прикоснулась к его бинтам.