Утром он превратился в Амелиса, но не проснулся.
— Судя по всем признакам, он впал в спячку, и как долго это продлится, нам неизвестно, — прозвучал вердикт Дана, собравшего пучок чёрных перьев себе за пазуху.
Мало того, что о Демонах такого рода не нашлось ни одной книги в библиотеке, так ещё и решения о безопасности принимать приходилось в экстремальных условиях.
В городе становилось неспокойно.
Границу с восточной империй лихорадило, город хотели забрать себе осиморусы, дескать, так было раньше, ещё до вашего молодого Лорда.
Сам Лорд, принявший правление несколько месяцев назад, после смерти отца, не проявлял интереса ни к расширению границ, ни к сужению оных. Однако, объявил награду за поимку леди Айен, дескать, такие талантливые волшебницы нам очень нужны подле трона.
Аз-Тархань очень надеялась на защиту Лорда, ждала, что он пришлёт Железных Птиц. В этом древнем городе новые дома не строили лет сто. Особняк тётушки представлял собой музейный экспонат, трещины в стенах любились, ежегодно аккуратно измерялись и обрисовывались местными художниками на бесконечных пленэрах.
— Надо уходить, — выдал своё решение Дан, разглядывая, что творится в городе через подзорную трубу, — Если начнётся война, придут легионы Лорда.
— А если не придут? Если город будет захвачен? — сомневалась леди.
— Горожане просто так не сдадутся. Я их знаю. Будут беспорядки на улицах, в итоге проверят каждый дом. Надо уходить, Госпожа.
— Старый Лорд оставил после себя так много недовольных его политикой. Справится ли со всем этим его юнец?
Даниэль наполовину торчал из крыши особняка, в руках он держал любимую «позорную» трубу, она, как и всё в Аз-Тархани, была старинная, древняя, возможно, принадлежащая ещё маленькой Изольде, пока та не стала тетушкой. Леди Айен ходила по крыше, как во сне, не боясь упасть, словно она в любой момент может полететь. Дан уже замечал, что леди порой не относится к своей Яви, как к настоящему миру, и знатно напрягался.
— Госпожа, нам следует начать собираться прямо сейчас, — настаивал на своём лекарь, когда они спустились в комнату.
Рядом с гнездом коротала время тётушка, попивая кофе и любуясь на спящего блондина.
— Но Амелис спит, — упорно твердила Айен, отказываясь принимать маячившее решение оставить его тут и бежать с лекарем.
Все дружно посмотрели на орла, который во сне улыбался и потирал ногой ногу. Тётушка, не веря в успех предприятия, всё равно предложила:
— Ах, оставьте его со мной, Даниэль! Скажу, что это мой пропавший племянник, болеющий редкостной болячкой, весьма заразной. И пусть спит, ангелочек, я буду ухаживать за ним всё время, сколько бы ни проспал! И никто его не тронет, я вам собою клянусь.