Вытащив налитый и болезненно ждущий с нетерпением своей очереди член, я с блаженством окунулся в рай. Ооо, вот это тесный кипяток. Мне хватило несколько минициклов, чтобы излиться в любимую. Мариэль снова закричала, сжимая до посинения моё орудие.
- Всё конфетка, отпусти меня, - захрипел опустошённый я, мысленно потирая руками от удачной задумки. Впрочем, использовать игрушку в будний день было глупостью. Если бы меня в срочном порядке отправили в командировку, самочка бы мучилась до самого вечера. Зато Тимар и Лаастах теперь точно обзавидуются мне и будут уговаривать Мариэль провести ещё раз пробное испытание с их участием в главных ролях и шариками на второстепенных.
Мариэль.
Вот как рассказать, как у меня проходит беременность? Это же просто нечто. Кого-то тошнит, чувствует недомогание, обжирается солёным и сладким, а у меня был постоянный голод в другом плане.
Задавшись целью, Ситах непроизвольно ввёл меня в эротические игры, испытывая на мне свои новые методы. Не то чтобы мне это не нравилось. Но после того, как эффект от очередной игрушки или позы он считал успешным, то я становилась наглядным пособием для обучения остальных мужей. Тимар и Лаастах прыгали от удовольствия, включаясь в познавательный процесс, доставляя мне троекратное усиление ощущений. После такого 'препарирования' я как заряжённая батарейка светилась несколько дней, зацеловывая супругов и признаваясь им в любви.
Лаастах окружил меня бОльшей заботой, поскольку моя беременность для него была в новинку. Он как заботливая мамочка носился со мной как с яйцом, выполнял все прихоти, подолгу разговаривал с детёнышами, поглаживая живот. Но апофеозом стал последний месяц перед родами, когда мне стало тяжело ходить, и я таскала бандаж для облегчения. Мужчина не выдерживал, глядя на меня, хватал на руки и передвигался вот так со мной по дому и на улице. Я хихикала и говорила, что села ему на шею теперь на всю жизнь. А Лаастах в ответ только горячо любил и шептал, что такая ноша его не тянет.
Антон сидел на кухне, тупо уставившись в окно и посматривая на очередной пикник. Депресняк накатил снова с удвоенной силой. К чёрту такую жизнь, если элементарно ты никому не нужен. Нет, конечно, в доме с семьёй Марины он пытался быть полезным, проявлял заботу к её детям и внукам, но всё это было не то. Он хотел быть любимым и погрузиться в омут с головой от страсти к любимому человечку. К любой женщине. Но, увы, это тело ограничивало его заводить отношения с кем-либо и оставалось только дожидаться окончания своего срока заточения на этой маленькой уютной планетке.