— Отсюда никак не спастись, — донесся до его ушей девичий голос. — Зачем сопротивляетесь? Ведь вы уже сами поняли, что вы трупы.
Остановившись, Боб собрал всю смелость, которая еще не успела покинуть его, и обернулся. Девочка сидела на спине мертвого мужчины, привязанного за шею и поясницу двумя веревками, и раскачивалась на нем в широком дверном проеме, словно на самодельных качелях, висящих на заднем дворе частного дома.
— Может, и так, — ответил дрожащим голосом Боб. — Но я не оставлю вам такой радости. Я поклялся извести вас столько, сколько смогу. И я знаю, что для того, чтобы упокоить душу, нужно либо сжечь кости, либо исполнить желание призрака. ТАК МОЖЕТ ПЕРЕСТАНИТЕ МЕНЯ ЗАПУГИВАТЬ, И СКАЖИТЕ, КАКОЕ У ВАС ЖЕЛАНИЕ НА САМОМ ДЕЛЕ?! ЧТО ВАС МОЖЕТ УПОКОИТЬ?!
Боб, чувствуя саднящее от крика горло, замолчал. Смотря на девочку, он, дыша, словно бык, увидевший красную тряпку в руках тореадора, вместо ответа услышал шипение. Обернувшись, охотник увидел тело убитой женщины. Оно, словно зомби, выползало из туалетной комнаты. Раскачивающаяся на «качелях» девочка рассмеялась так, будто смотрела какой-то веселенький мультфильм по телевизору в утро воскресенья. Тварь резко поднялась и, несколько секунд простояв перед Бобом во всей своей «красе», с воплем банши ринулась на мужчину. Боб отскочил в сторону и схватился за кухонный нож, но чудище не стало на него нападать, а промчалось мимо и вылезло через открытое окно, словно паук.
— Дяденька, — позвала, не переставая улыбаться, девочка. — Вы правда хотите знать? Тогда идите туда, и узнаете.
Она указала на вход в ванную комнату. Кивнув, Боб, продолжая стискивать нож в ладони, направился к туалету. Заглянув внутрь комнаты, он не увидел ни зашторенной ванны, ни раковины, ни унитаза. Вместо холодного светлого кафеля росла зеленая трава, вместо стен были деревья, вместо потолка голубое небо. И повсюду серые, черные, и белые надгробия. Боб сразу же узнал это место, как и городской Нью-Йоркский парк. Это было кладбище Грин-Вуд.
— Нет, — прошептал он и отпрянул назад, упираясь спиной в стену. — Ни за что, нет.
Мужчина почувствовал, как к его глазам подкатываются слезы, а в горле застревают всхлипы. В этот момент он выглядел примерно так, как выглядит мать, когда ей говорят, что ее единственного ребенка убили уличные хулиганы всего из-за пятидесяти долларов.
Над головой послышался хруст бетона. Задрав голову с такой быстротой, что самому себе вновь чуть не сломав шею, Боб увидел, как потолок со стоном начал опускаться. Опускался он во всем номере, кроме ванной комнаты, а точнее кладбища. Входная дверь уже была заперта. Мужчина словно находился в чьей-то игровой комнате, владелец которой вертел ею и так и эдак.