— На том и порешили — отрезала Алиса, разорвав повисшее на минуту молчание. — Нам с Мишей нужно кое-что обсудить. Выйдите ненадолго.
Антон и Витя молча удалились на лестничную клетку отделявшую кабинет Алисы от гостевой зоны. Посетителей уже худо-бедно набралось и спуститься вниз означало раскрыть себя. Поняв, что они находятся в плену небольшой площадки между первым и вторым этажом, и что от общества Антона ему никуда не деться, Витя уселся на перила и вновь уткнул нос в книгу.
— Что за книга? — спросил Антон в надежде разорвать неловкое молчание
–''Афоризмы житейской мудрости'', Шопенгауэр. — злобно пробормотал Витя
— А, где ты ее взял?
— Слушай. Думаешь это все так просто? — ни с того ни с сего начал он — Думаешь я не видел, как люди раз за разом пытаются поймать свою прошлую жизнь, а в итоге у них не остается вообще никакой жизни?
— Я знаю, что такое бывает — уже оступился. Сверхужасного не случилось, но я все понял. Прошу, не надо об этом.
— Книга из заброшенной библиотеки на Теплотехе. — отрезал Виктор и вновь попытался молча закрыться книгой
— Тебе близка эта тема, я вижу. У тебя была такая история, да?
— Была. Давно. Закрыли тему. У меня в библиотеке еще много книг. И чего я раньше туда не совался, спрашивается. Бери, что хочешь, если конечно захочешь.
— Что ж, если захочу почитать — я знаю к кому обратиться.
Витя все еще выглядел весьма раздраженным, хотя и несколько смягчился. Совершенно очевидно — ему было обидно, что его слова никто не воспринимает всерьез. С другой стороны, если бы он продавил свою точку зрения в этом вопросе, то он бы и нес ответственность за возможную неудачу, а в этом случае может представиться возможность произнести такое сладкое для собственной души "я же говорил". Это создавало противоречивое отношение к своей неуслышанности у Виктора, но оттого горечь его не уменьшалась. По натуре своей он был человек говорливый — больше всего любил обсуждать свои экзистенциальные переживания наедине с кем-либо, но сейчас он замолк и уставился в книгу. Но все равно он говорил, даже когда молчал. У себя в голове Витя вел многословную дискуссию с Антоном по поводу самых важных жизненных вопросов, касающихся их места в мире, образа жизни, идеи фатальности и необходимости осознания происходящих с ними явлений как высшую благодать в обертке из страданий, которую он подчерпнул из книги. В каждом из этих споров он вышел победителем, и очень хотел перенести победу из своей головы в реальность, но его останавливала обида. Сам он был уже не очень обижен после осознания того, что остался в беспроигрышной позиции, но показать, что об его мнение непозволительно вытирать ноги было него святым делом. Витя молча сидел на перилах лестницы в кабинет надув ноздри.