Эмоции: великолепная история человечества (Ферт-Годбехер) - страница 104
Идея Джеймса и Ланге на самом деле была довольно проста. Если Дарвин и его современники полагали, что эмоции зарождаются в мозгу и вызывают изменения в теле, Джеймс и Ланге верили в обратное: по их мнению, эмоции зарождаются в теле, поскольку оно успевает среагировать еще до того, как мозг осознает ситуацию. Или, цитируя Джеймса:
Обыкновенно принято выражаться следующим образом: мы потеряли состояние, огорчены и плачем, мы повстречались с медведем, испуганы и обращаемся в бегство, мы оскорблены врагом, приведены в ярость и наносим ему удар. Согласно защищаемой мной гипотезе, порядок этих событий должен быть несколько иным… мы опечалены, потому что плачем, приведены в ярость, потому что бьем другого, боимся, потому что дрожим[230]>, [231].
Согласно Джеймсу и Ланге, тело с мозгом воспринимают что-либо и реагируют в ответ почти одновременно, на подсознательном уровне. Это и есть эмоция. Только затем мозг пытается дать пережитой эмоции название на основе собранных им данных. В моменте никаких размышлений не требуется, потому что мозг не выбирает, какую эмоцию испытывать. Например, доводилось ли вам когда-нибудь сначала заметить, что у вас горят щеки, и лишь затем осознать, что это от смущения, которое вы испытываете? О том и говорили Джеймс и Ланге. Ваше тело реагирует на ситуацию, и лишь затем вы понимаете, что эта реакция означала. У вас нет выбора: ваше тело говорит вам, что вы смутились. Не испугались, не испытали счастье, печаль или возбуждение — просто смутились. Хотя, безусловно, возбуждение и смущение можно испытать и одновременно.
Посвященная этой идее статья Джеймса «Что такое эмоция», в частности, имела широкую аудиторию. Психология на тот момент только недавно стала всерьез восприниматься в научных кругах, особенно в его родной Америке. Когда в 1884 году Джеймс опубликовал статью, кафедры психологии и новые профильные журналы появлялись по всей Америке и Европе. Это обеспечивало заинтересованную и постоянно растущую аудиторию, которая не могла дождаться шанса что-нибудь раскритиковать. И поскольку теория Джеймса далека от совершенства по целому ряду мелких причин — в них я не стану здесь вдаваться, — ее ругали, препарировали, переформулировали, присваивали и поносили. Подобное, впрочем, было далеко не редкостью для любой из областей науки, поэтому сам факт того, что любая дискуссия по теме начиналась с обсуждения статьи Джеймса, придавал ей легитимности. На его видение постоянно ссылались. Благодаря этому англоязычное понятие эмоций раз и навсегда вытеснило прежние представления о страстях, аффектах, сантиментах и т. д.