– Отчего же. Расскажу, но ты должна понимать, что это всего лишь слова, и я попрошу забыть тебя о них, как только мой рассказ закончится. Он не стоит ничего, кроме моей сути.
По сжатым пальцам я понял, что она поддерживает меня. Слушает и все одобряет. На удивление нежная и милая. И я начал свой рассказ…
Я не помню детства. Не помню родителей. Не помню, как был маленьким. Словно очнулся мальчишкой лет десяти-одиннадцати, а передо мной стоит он. Мой наставник.
Я никогда его не любил. Он был жесток, суров и никогда не излучал того тепла, которое положено для маленьких детей. Зато мне повезло. Он был справедливым.
И когда первый раз я попал в мясорубку из детей, отобранных для перспективного развития, он выделил и вытащил именно меня. Меня и Мику.
Тот был старше, но разве тогда это волновало кого? Мальчики были просто мясом, которое либо скармливалось детям постарше, либо утилизировалось за ненадобностью.
Мы же прошло дальше, вступая в ряды тех, кто должен был стать смертниками. Да-да, нас готовили на убой. Не просто бездушные машины для убийства, в подкованные, умные бомбы замедленного действия.
Я не знаю, как нам удалось выжить. Не понимаю, каким образом жизнь вытащила нас из этого дерьма. Но в семнадцать к нам забрались представители агентства и постреляли всех.
Мне пустили пулю в ногу, Мике прострелили живот. На удивление, мы выжили. Просто на исполнение отправили дилетантов. Они зачищали по наводке место подготовки таких, как мы. Вместе с детьми, разумеется.
Но мы выжили и на следующий же день выследили этих уродов и прикончили. Уже тогда навыками мы выделялись среди других. За лет пять, точно не знаю, я стал как машина для убийства.
Агентство вышло на нас позже. Спустя пару месяцев тщетных попыток убить. Мы оказались с Микой слаженной командой. Но и у тех ребят был достаточный опыт для вербовки.
Там я впервые встретил человека, которого мог назвать учителем. С философией, любовью к делу и верой в систему. Ему удалось подобрать к нам ключик. Он успел это сделать до того, как был расплющен в жерновах системы.
Тем не менее… Я стал тайным агентом. Удобным, верным и бескомпромиссным. Я работал как проклятый, чтобы быть лучшим. И я им практически стал.
Сравниться со мной мог лишь мой друг, но об этом никто не догадывался. Дружба вообще в таких конторах под запретом. Ее просто нет, она стёрта из инструкций.
Все считали нас едва ли не кровными врагами, подмазываясь и устраивая пакости. А мы иногда собирались и до колик ухохатывались над ними. А потом случилось то, что навсегда отвадило Мику от агентства.