— Быстро иди в ванную и сделай вид, что тебе стало плохо, — распорядилась мама, — потом умойся и выходи. Я заговорю Толика на время. Не стоит ему сейчас видеть тебя в подобном состоянии.
Настя послушалась совета матери и быстро отправилась в ванную, и как раз вовремя, потому что забытый жених уже заволновался и решил покинуть кухню. Девушка слышала приглушенный разговор между матерью и Анатолием, заодно пыталась привести в порядок разбегающиеся мысли. Её немного потряхивало, в крови до сих пор играло неудовлетворенное возбуждение и злость. Совершенно дикий, неуправляемый коктейль. Васильева от души пожелала Пашке все мыслимые и немыслимые кары. Только этот человек мог довести Насти до подобного состояния невменяемости.
Анастасия посмотрела на себя в зеркало и разочарованно покачала головой. Какого черта она ответила на порыв Артемьева? Дура! Беспросветная дура! И это, судя по всему, не лечится.
Понимая, что обзывая себя и каясь в своих действиях, она ничего не добьется, девушка быстро умылась, заодно почистила зубы, пытаясь избавиться от воспоминаний о минутном сумасшествии. Но куда там! Эти воспоминания просто так не сотрешь! Что ему вообще в голову пришло? Почему именно сейчас, когда Васильева определилась с выбором? Настя не могла найти ответы на эти вопросы. Казалось, что она попала в другой, совершенно сюрреалистичный мир.
Анастасия так сильно задумалась, что не сразу услышала стук в дверь.
— Дорогая, ты в порядке? Твоя мама сказала, что тебе стало плохо, — обеспокоенный голос Горлова послышался из-за закрытой двери.
Васильева закусила губу и немного сжалась всем телом от стыда. Сейчас ей придется ему солгать. На минуту девушку посетила мысль рассказать Толе правду, но ей пришлось расстаться с этой глупой мыслью. Если Горлов узнает, то скорее всего отложит свадьбу, а Настя не желала промедления в данном вопросе. Понимала, что будучи замужней уже не отступится от собственного решения. Совесть ей не позволит оступиться. Штамп в паспорте, как прививка от Артемьева, который стал практически неизлечимой болезнью для неё. Совесть и сейчас усиленно кричала, обзывала весьма нелестными эпитетами. Она чувствовала себя проигравшей, униженной тем, что собственное тело придавало и не слушалось её. И все из-за Паши! Черт его дери! Но даже находясь в взбешённом состоянии Настя понимала, что тоже виновата в произошедшем. Она допустила слабость. Больше такого не должно повториться. Никогда!
Сделав глубокий вдох, Васильева открыла дверь. Даже улыбнуться попыталась, но получилось откровенно неудачно.