Кажется, Косте тоже. Перевернувшись на спину, он берет мою руку и кладет ее себе на голову. Хочет, чтобы гладила по волосам? Второй рукой я тянусь к пульту на тумбочке и включаю телевизор, оставив небольшую громкость. Бесцельно щелкаю каналы, пока не останавливаюсь на «Титанике». Сто лет не видела этот фильм. Счастливые и влюбленные, Джек и Роза стоят на палубе, даже не догадываясь, что быть вместе им осталось считаные часы.
— Если бы он ее сейчас столкнул, то потом, с большей долей вероятности, выжил бы. Ну или вместо протянутой руки, когда она в начале фильма поскользнулась и едва не упала, надавил бы ботинком на вторую, — говорит Костя хриплым голосом. — Масса вариантов была. Но он выбрал дурацкую смерть.
— Он не выбирал. — Высказывание Гончарова вызывает у меня волну неприятия. — Хорошо, что ей Джек попался, а не ты.
— Думаешь? Она бы не успела понять, что к чему. Сколько они были знакомы? От силы пару дней? Почти как мы, прежде чем стать мужем и женой, — продолжает он свои умозаключения.
Собираюсь возразить, но останавливаю себя, задумавшись о том, что если это проекция на нас и наши отношения, то из нас двоих ко дну пойду я?
— Вообще-то это фильм о любви, а не о гангстерских разборках, — пытаюсь говорить спокойно.
— А что-нибудь поинтереснее есть?
— Хочется посмотреть этот фильм. Давай вместе? — предлагаю я. — За окном все равно ночь. А потом я приготовлю ужин или закажу что-то из доставки. Ты голоден?
— Нет, я пока не голоден. Давай посмотрим вместе, — как-то подозрительно быстро соглашается Гончаров, и через десять минут я понимаю почему: он опять засыпает.
Сначала я хочу толкнуть его в бок и уличить во лжи, но вместо этого располагаюсь у него на груди и досматриваю фильм одна, наревевшись на последних сценах до боли в глазах и заложенного носа.
Все-таки Костя не прав в своих суждениях, либо больше не верит в любовь. Шанс у ребят был, если бы Роза залезла в шлюпку. Тогда бы Джек думал не о том, как спасти ее, а спасал бы себя. Ради нее.
Встав с кровати, я иду в свою комнату, чтобы принять душ и переодеться, а после готовлю на кухне ужин, заодно мою в гостиной полы и поливаю фикусы, которые все так же прекрасно выглядят.
— Пахнет вкусно, — доносится заспанный голос Гончарова.
Я вздрагиваю от неожиданности и едва не роняю из рук ложку, которой помешиваю соус к спагетти.
— Долго еще будет готовиться? — Костя кладет руки мне на бедра и принимается стаскивать пижамные шорты.
— Что ты делаешь? — Я поворачиваюсь к нему лицом, чувствуя, как по коже проносятся мурашки от его настойчивости. — У меня сейчас все сгорит.