За столом у огня стоял мужчина в синем, которого мы видели раньше. Он стоял спиной к нам, работал, и нож его стучал, как дятел, пока он резал овощи. Видимо, это и был Ки Сан.
Я растерялась. Я думала, мы пришли ужинать, но на кухне, полной запахов огня, специй и капусты, ничего не готовилось.
Мужчина повернулся, взглянул на Фуюдори, а потом на нас. Лицо его было широким и плоским. Горизонтально шел шрам от правой брови до торчащей бороды за левым ухом. Он посмотрел на нас, провел языком по губам.
— Ну, Призрачная, что ты принесла для ужина?
Он говорил четко, но понять его было сложно.
Фуюдори вежливо улыбнулась.
— Ки Сан, они будут помогать на кухне вместо Шино и Маи. Эми. Тоуми. Рисуко, — она указала на каждую из нас по очереди.
Он улыбнулся, изогнулся и шрам.
— Таких тощих я еще не видел, — он покачал головой. — Но их хоть три.
Он подмигнул каждой из нас.
— Дай-ка придумать вам хорошие имена. Эти японские я запоминаю плохо, — он почесал бороду и указал на Эми. — С тобой просто. Будешь Улыбчивой. Ты, — Ки Сан повернулся к Тоуми, — буду звать тебя… Соколиком. И рыбы я тебе не дам, — он улыбнулся Тоуми, а та не знала, как реагировать на странного мужчину. Ки Сан взглянул на меня. — Хмм… Сложнее. Призрачная звала тебя Белкой?
Я кивнула.
Он покачал головой и провел пальцем по шраму на щеке.
— Нет, — он щелкнул пальцами и улыбнулся. — Яркоглазая! Таким будет твое имя!
Я поклонилась.
— Будете работать на меня здесь и в зале, убирать на складе, ухаживать за садами. Ясно? — он посмотрел на нас так, что мы поспешили поклониться, показывая, что все поняли.
Он посмотрел на Фуюдори, а она заговорила с нами:
— Вы делаете это, потому что самые младшие здесь, — сказала она. — Помогать Ки Сану на кухне и подавать еду почетно. Но есть вы будете, когда закончат все остальные.
Я оглянулась. Тоуми дулась, явно злясь, что будет выполнять работу слуг. Эми была растеряна.
— Фуюдори-сан, — начала она, но умолкла, прикусив губу.
— Что такое, Эми-чан?
— Эм, — продолжила Эми, — разве вы не говорили, что нам нельзя говорить с мужчинами? — никто не понимал, о чем Эми. Она объяснила. — Если нам нельзя говорить с ними, как мы будем отвечать на его вопросы?
Фуюдори уставилась на Эми, потом на Ки Сана.
Он фыркнул, упер руки в бока и сказал Эми:
— Я не считаюсь мужчиной, Улыбчивая. Я кореец. Но еще, — он усмехнулся, и шрам придал этому зловещий оттенок, — пока еда вкусна, леди Чийомэ на кухню не зайдет.
И впервые при мне Эми громко расхохоталась.
Глаза Фуюдори широко распахнулись от удивления, но Ки Сан вскоре хохотал с Эми, а за ними и я.