Но Фогель решил продолжить:
— Сейчас мне это ни к чему. Я к серьезным событиям не готов, силы не те. Растерял маленько…
— Знаю твои силы, не придуривайся! И Эстет знает… — хитро прищурился Ворбьев. — Ох, и проголодался же я! — Он резко оборвал разговор, давая понять, что тема исчерпана, закрыта и пора переходить к другой.
Фогель настаивать на дальнейшем разговоре не стал. Но предупреждение оценил, к разговору с Эстетом подготовится, а в том, что разговор будет, он не сомневался. Но к тому времени он совершит перегруппировку в собственных силах и сможет говорить честно, открыто, глядя в глаза. С Эстетом всегда лучше вести честную игру. Хитрить с ним опасно.
Наблюдая, как гость жадно набрасывается на еду, щедро заворачивая в блин одновременно и красную, и черную икру, не прожевав толком, проглатывает и тут же тянется за новой порцией, Фогель усмехнулся:
— Ишь как изголодался на ресторанных харчах. Оно и понятно, разве может казенная стряпня сравниться с домашней пищей? Так что делай выводы, Сашок, делай выводы.
— Какие выводы? — не понял Ворбьев.
— А такие, что жениться тебе пора!
— Невесты нет…
— Найдем! Есть на примете хорошая деваха, не потрепанная, не затасканная, могу познакомить…
— Где ты видел не затасканных? Все они одинаковы! — отмахнулся Ворбьев. — Я уж лучше на свободе побегаю.
Личная жизнь у него и вправду не складывалась. Жениться он, конечно, был не против, но на ком? Попадались одни потаскухи, с разгону прыгавшие в койку, а потом разносившие по городу сплетни о несостоятельности Ворбьева и явно уменьшенных размерах того, чем эту состоятельность мужики обычно доказывают.
— Не скажи, — не согласился Фогель. — Бабы разные бывают… А свобода? Дело, конечно, хорошее, но она вредна для здоровья — желудок от сухомятки портится. Брак, Сашок, это вроде санатория с хорошим питанием и правильной диетой. — К ним приближалась угрюмая Вероника, и, вероятно, уже для жены, Фогель добавил: — Ведь мужику что надо? Совсем немного. Чтобы кто-то словечко нежное шепнул, приголубил, взглянул восхищенно: дескать, хороший ты у меня…
— Много тебе Вероника словечек-то шепчет? — поддел Фогеля гость. Хотел добавить еще какую-нибудь колкость, но Вероника обожгла его быстрым взглядом, и он промолчал.
— Шепчет не шепчет, — ответил Фогель, когда Вероника, поставив на стол бутылку с вином, ушла в дом, — а все лучше, чем с придурками Слона жизнь коротать. Говорят, он из очередного круиза вернулся. Видались уже?
— Видались…
— И как он?
— Как всегда. Куражится, про пьянки рассказывает, про баб, хвастается, что мешок денег просадил. Обычный его репертуар.