— Я за него поручник! — воскликнул пан Ян Бельский, — хотя он не моего знамени, но я знаю, что он витязь храбрый, и стою за ним.
— А второй кто будет в поручниках? — спросил пристав, занося имя и титул поручителя в хартию.
— Я за него поручника! — воскликнул Туган-мирза, быстро выступая вперёд.
— Я князь Кипчакский, Туган-мирза, сын Джелалетдина-мирзы.
— По статуту всей земли литовской и русской иноверцу, а паче не крещенному, поручителем быть не подобает, — отозвался пристав.
— Благодарю за честь, Туган-мирза, — проговорил Седлецкий, — но надеюсь, что между ясных панов найдётся желающий поручиться за единоверца.
— А я разве не гожусь, — с улыбкой сказал Яков Бельский, — мы с братом и на поле бранном, и на поле чести всегда неразлучны.
Пристав поклонился и, записав второго Бельского поручителем, ещё раз отдал поклон и ушёл.
Его приход, казалось, отрезвил всё общество. Поле было назначено на утро, после ранних обеден, т. е. чрезвычайно рано, и каждый понял, что и бойцу, и его поручителям надо отдохнуть и приготовиться.
Один за другим разошлись молодые и старые витязи, сошедшиеся без зова к ставке Бельских, и скоро хозяева остались одни с Седлецким да с Туганом-мирзой, который ни за что не хотел покинуть своих будущих родственников, ни Седлецкого, к которому вдруг воспылал нежностью.
— Поле — дело великое, — сказал весьма серьёзно Ян Бельский, когда они остались одни, — к нему надо готовиться пуще, чем к бою войсковому. Тут ни одно упущение, ни один недогляд не простится…
— Что же, у меня всё кажется в порядке, и шелом, и броня, и меч, — отозвался Седлецкий.
— Не в мече речь: своим мечом биться никогда не приходится. Закон требует, чтобы оба меча были одинаковой длины и веса, а можно ли у двух противников сыскать равные мечи?
— Что же делать в таком случае? — растерянно спросил Седлецкий.
— Нарочно берут в арсенале два новых меча, одного веса и длины, чтобы не было нареканий, или приносят каждый свои, но только парные, и бьются теми, на какие укажет жребий.
— У меня есть два меча, они достались мне вчера из рыцарской добычи, они совсем новые, — воскликнул Седлецкий, — я их взял, чтобы повесить у себя дома на стене, в память великой битвы.
— Ну, вот и прекрасно, возьми их с собой. Противник, вероятно, сделает то же, выбор решит жребий. Теперь другое дело: каков твой доспех? Я его порядком не разглядел, а кажись, что он лёгонек.
— Напротив, он лучшей кованой стали, венецианской работы, а колонтари и наручники кольчужные, дед-покойник из Царьграда вывез.
— Вот это-то и дурно, — воскликнул Яков Бельский, который всё время молчал, — твой противник — гигант ростом и атлет силой, он ударом может не прорубить твои кольчуги, а сквозь них сломать твою руку, а это хуже всего. Возьми лучше кованые колонтари и наручники.