Андрей переворачивался во сне, пока простынь под ним намокала от стекающего пота.
***
1 декабря, первый календарный день зимы, среда, холодно.
– Amigo, – сказал Коля. Он обращался к Андрею вполоборота, потому что их регулярно сканировала взглядом учительница. – В последние два дня я заметил, что ты весь в напряге, как будто стоишь у канцелярии ротного. Какой-то ты… нервный, сам не свой. Короче, Эндрю, – Коля залез на его часть парты, – давай сегодня развлечёмся, а? Я подзаработал, можем даже в ресторан сгонять, я заплачу. А потом махнём в парк аттракционов или кинотеатр там, поржём. Круто же?
– Коля, у меня нет денег.
– Да ты задолбал! Я ж… – Он резко замолчал, встретившись со взглядом учителя. Когда та, насупив брови, отвернулась, он продолжил: – Я ж сказал тебе, что заплачу. Я хочу тебя угостить, mano, позволь мне это сделать. Если тебе так неудобно, считай, что это услуга за услугу. Помнишь, ты как-то два наряда подряд отстоял – за себя и за меня? Я с бронхитом тогда слёг. Помнишь? Считай, сегодняшняя гулянка – моя отплата. Тем более кое-кому скоро восемнадца-а-ать… – Он пихнул Андрея и улыбнулся. – Перед тобой откроется столько возможностей! Сможешь, наконец, сам сигареты покупать, а не просить взрослых.
Андрей ещё раз попытался отказаться, но Коля был неумолим.
– Тебе надо поднять настроение, amigo. А кто это может сделать лучше меня? Ну кто?!
Андрей не смог ответить на этот вопрос.
***
Андрей смотрел себе под ноги.
Капли дождя ударялись об поверхность чёрных туфель, приминающих траву к почве. Они били и по загривку, и по голове, казалось, вода пыталась пробить кожу, чтобы добраться до пустоты, зияющей внутри Андрея. Да, именно пустота. Злость и ярость уже прошли, ненависть потухла как возникший на ветру огонёк. Одна пустота с привкусом крови во рту… Серые облака над головой, склонившиеся над городом так низко, словно собирались упасть не него. Смотреть на облака было невозможно. С каждой секундой всё больше верил, что они раздавят тебя.
Андрей сунул руки в карманы куртки, нащупал ключи от Рэкки и сжал их в кулаке, закрыв глаза – темнота сейчас казалось желанной. Он слышал плач, слышал, как люди обнимают друг друга, слышал рыдания женщин. Мужчин он не слышал, все они стояли молча, как и он. Мать Коли увезли в больницу, потому что её сердце не выдержало, когда взгляд упал на сына, так что самым близким среди собравшихся был именно Андрей. Андрей, который вдыхал холодный воздух, растворяя его в собственной пустоте. А Коля?
А Коля был пустотой.
Андрей поднял голову и прошёлся взглядом по линии людей, одетых в чёрное, некоторые их которых не совладали с эмоциями и сейчас безудержно рыдали, падали, вставали с помощью других, рыдали и падали снова. Среди собравшихся Андрей видел половину своего школьного класса и почти весь личный состав взвода, в котором они с Колей учились. Приехали даже командир взвода и командир роты. Андрей поздоровался с ними, отметив про себя, что в какой-то степени скучает по ним, но особо разговаривать не стал – все мысли крутились вокруг тех жёлтых стен, трещины на которых узором впились в память Андрея. Облака, нагруженные водой, облака, спрятавшие мир от глаз бога. В тот день они словно специально укрывали происходящее от взглядов свидетелей. Пусть проходят мимо! Всё увидят лишь жёлтые стены с чёрными трещинами. И именно через эти трещины проглядывали глазки, которые никогда никому ничего не расскажут.