***
Может, то была глупость, а может, храбрость, но Андрей никогда не убегал, зная, что, скорее всего, ему готовят встречу. Ему бы следовало выйти из класса самым первым и очутиться в другом ещё на перемене, но какая-то его часть противилась этому, считала, что так поступают только трусы.
Наверное, всё-таки глупость. Не будь Андрей таким глупым и самоуверенным, он бы избежал большинства драк.
Андрей вышел из класса последним. Его переполняло чувство, какое обычно наступает перед предполагаемой дракой: под грудной клеткой разливается чёрная (именно чёрная) пустота с примесью красного, на кончиках пальцев высекаются искры, во рту уже чувствуется вкус крови, ожидание того, что вот-вот должно произойти, подпаливает кожу. В такие моменты в голове смешивались энергия дикого зверя и холодный рассудок математика, углубившегося в решение задачи. Подобное запоминаешь в деталях, потому что обычно за этим следует драка, из которой ты либо выйдешь победителем, либо проигравшим с множеством травм. По своему опыту Андрей знал, что с ними лучше не затягивать – сломанные кости быстро срастаются.
Он вышел на лестницу, чтобы спуститься на первый этаж (информатика была одним из тех немногих предметов, что находились на самом нижнем этаже), прошагал несколько ступенек и… да, увидел их.
Ну конечно.
По его душу.
Они стояли на небольшой лестничной площадке – пролёте, после которого ступеньки меняли направление. Андрей насчитал пятерых, но подумал, что если они не совсем тупые, то должны были поставить как минимум двоих на «шухер» – вверху и внизу лестницы. Выходило семь. Один против семерых. Хоть у Андрея и были натянутые отношения с математикой, он смог понять, что единица меньше семёрки.
В «Фантастической Пятёрке» были и Синицын; он казался дубом среди сосен, потому что его прихвостни вышли намного уже в плечах и меньше ростом. Синицын являлся самым здоровым, самым большим в классе, и сейчас, в окружении не таких уже великанов, он казался настоящим титаном. Титаном, глаза которого впились в Андрея. Пять пар глаз выжимали его взглядом, пока в зрачках клубилось предвкушение грядущего.
Совсем как шакалы, загнавшие льва в ловушку.
– Спускайся, – сказал Синицын. Улыбка играла на его широком лице. – Я давно хотел с тобой поговорить.
Хочешь поквитаться со мной, подумал Андрей, и наконец кто-то подбросил тебе повод. Но почему же ты не пришёл один? Да потому что тебе нужна публика, которая разнесёт произошедшее по всей школе, ты хочешь вернуть авторитет, а, выйдя со мной один на один, никакой авторитет ты не вернёшь. Хочешь унизить меня. Унизить при всех.