Андрей остановился, осознав, что слишком много говорит. Он чуть ослабил хватку (на её руках останутся синяки), перевёл дыхание и продолжил:
– Мы заканчиваем наши отношения. Мой член остаётся при мне, твои ноги – при тебе. Больше они встречаться не будут. Усекла? – Клеопатра послушно кивнула, страх так и сквозил в глазах. – Никаких поцелуев, объятий, попыток начать всё заново. Это конец. Сейчас мы вернёмся в класс, и делай что хочешь. Больше наши жизни не переплетены.
Дверь в туалет открылась, в проёме показались головы одноклассников. Один из них, наткнувшись на взгляд Андрея, закрыл дверь.
– Мы больше не пара, – повторил он. – И если в следующий раз ты, Клеопатра, решишь схватить меня между ног, вспомни, с какой болью я чуть не сломал тебе руку.
Когда она вышла из туалета, из её глаз хлынули слёзы.
***
Следующим уроком была география.
Андрей, как всегда, сел за одну парту с Колей, но теперь он чаще оборачивался назад и поглядывал на Клеопатру.
Она поступила ровно так, как он и предполагал – начала разносить сплетни.
Подсела она к Синицыну, и разговаривали эти оба явно о нём, потому что всякий раз, когда Андрей поворачивался, натыкался на их взгляды, в которых не было и намёка на что-то хорошее. Губы беспрерывно шевелились. Иногда к ним оборачивались подруги Клеопатры, и тогда шептался весь ряд. В шёпоте часто проскакивала фамилия «Бедров». Андрею это не нравилось, а особенно не нравился взгляд Клеопатры, который она кидала в него, перед тем как вновь обратиться к Синицыну. Тот иногда доставал телефон и что-то печатал. У нескольких людей из класса трещали телефоны. Они вытаскивали их из карманов и что-то печатали в ответ. Учитель был слеп.
– Коля, – Андрей обратился к нему как можно тише, – мне понадобится твоя помощь.
Николай Сниткин, который был Андрею другом долгие шесть лет, лишь слегка повернул голову и спросил:
– С чего ты взял, что я стану тебе помогать?
На несколько секунд повисла тишина. Откуда-то издалека доносился голос учителя, ещё дальше находился на грани слышимости голос Клеопатры. Андрей смотрел в глаза Коли и пытался – пытался! – найти в них то, что всегда сквозило там в кадетские годы – доверие.
Но не нашёл.
– Мне… Послушай, amigo, я чувствую, сегодня что-то будет и…
– Не называй меня «amigo», – выпалил он. – Ты не имеешь права произносить это слово.
И Коля отодвинулся как можно дальше, уместившись на краю парты.
Андрей опустил голову, продолжая слышать не стихающий за спиной шёпот и клацанье сенсорных телефонов, на дисплеях которых всплывали новые уведомления.