До конца рабочего дня поговорить с шефом не представилось возможности, к нам в кабинет постоянно кто-то заходил. Я решила воспользоваться предложением Артёма Владимировича подбросить меня до дома и по дороге задать интересующие вопросы.
Пока я собиралась с мыслями и соображала, как лучше начать разговор, машина уже затормозила у моего подъезда. Колесников повернулся ко мне, и в свете фонаря я заметила, как он изменился. Появилась новая морщинка на лбу, тени под глазами. Похоже, вся эта история давалась ему нелегко. Я вдруг ощутила комок в горле, очень захотелось поддержать его, просто по-человечески посочувствовать. Слегка коснувшись локтя, тихо спросила:
– Очень устали, да?
Он печально усмехнулся.
– Есть немного. Ничего, прорвёмся, – и вдруг попросил: – Слушай, можешь накормить меня ужином? Не успел сегодня пообедать, дома шаром покати, а в кафе ехать не хочу.
– Ну ладно, пойдёмте, – я с облегчением вспомнила, что вчера забежала в магазин и приготовила себе еду на пару дней. Теперь хоть не ударю в грязь лицом.
Пока шеф мыл руки, я сменила офисный костюм на джинсы и футболку и отправилась на кухню. Достала ужин и поставила его разогреваться. Нарезала лёгкий овощной салат и накрыла на стол. Колесников уже устроился на маленьком диванчике, который ему явно полюбился с прошлого раза.
Я быстро справилась со своей порцией и смотрела, как мой гость с аппетитом уминает мои двухдневные запасы. И ощутила, что это не вызывает у меня раздражение, а наоборот, очень нравится. Потом я заварила чай, достала припрятанную шоколадку и решила всё-таки затронуть беспокоящую меня тему.
– Артём Владимирович, – начала я, но он поморщился и покачал головой:
– Пожалуйста, давай хотя бы сейчас обойдёмся без отчества.
– Хорошо. Просто я хотела спросить: эти ребята, из службы безопасности, они уже беседовали со всеми из нашего офиса. А со мной – нет. Почему?
Колесников внимательно взглянул на меня и нахмурился.
– Ты так говоришь, будто тебе это не нравится. Я правильно понял? – я кивнула, и он ещё больше удивился. – Странно, я думал, людям приятно, когда им доверяют.
– Значит, это всё-таки вы попросили меня не трогать?
– Ну да. А что? Почему ты недовольна, не понимаю?
Я вздохнула. Кажется, донести до него то, что чувствую, будет непросто.
– Ну как вам объяснить? Не хочу я пользоваться никакими привилегиями. Если уж допрашивать, то всех без исключений, без любимчиков и особо приближённых. По-моему, должно быть так, разве нет?
Артём Владимирович засмеялся.
– Саш, знаешь что, мне нравится твоя позиция! Хорошо, не буду делать исключений, – он смотрел на меня и улыбался, и даже морщинка на его лбу разгладилась. А у меня от его улыбки стало тепло в груди.