— Я знаю, что могу рассказать тебе все. Так странно, что я могу это сделать.
Я рассмеялся.
— Да? Странно?
Она мило покраснела, румянец покрыл ее щеки и спустился по ее шее.
— Странно, что мне есть кому рассказывать обо всем. Я не знала, смогу ли. Такое ощущение, будто я знала тебя всю жизнь, а не то, сколько на самом деле.
— Кажется, будто намного дольше, да? Но, видимо, так бывает у родственных душ.
— Видимо, такое бывает, когда это настоящее, — отметила она, и я кивнул, зная, что она обходила тему. Ничего. Я мог подождать. Но я надеялся, что она все расскажет.
Не только из — за того, что я хотел знать, но и потому, что я знал, что ей нужно было снять бремя с души.
— Ты знаешь, что мне вредил не только Серый, да?
— Знаю, — прорычал я. Огонь в камине рядом с нами рос, белые кончики его языков были такими яркими и жаркими, что могли сжечь плоть мгновенно. Она прищурилась, и я пожал плечами.
— Ты знаешь, что это разозлит меня, что бы ты ни сказала. Мою магию нужно куда — то выплескивать.
— Я знаю, но не нужно сжигать замок, пожалуйста.
— Ничего не обещаю, но постараюсь, — сухо сказал я.
— Это уже начало, — она выдохнула. — Это был Серый, но резал меня Дурлан. Он всегда был с ножом.
Трещина появилась в стене рядом с нами, моя магия Земли бушевала, Огонь буйствовал в камине. Ладони Лирики вдруг легли на мое лицо, погладили мою кожу, спустились к моей груди. Она успокаивала меня.
— Хватит. Я в порядке. Он даже шрама не оставил. На мне ничего от него не осталось.
— Я его порву.
— Тебе придется встать в очередь, потому что я первой хочу его порвать, — прорычала она.
Я поцеловал ее. Она еще не была такой горячей при мне.
— Он все еще там, но я убила Гаррика, — сказала она без раскаяния. Я был благодарен за это. Если бы она жалела о его смерти, я сделал бы все, чтобы она поняла, что она не должна ощущать раскаяние за то, что ей пришлось сделать. И Гаррик причинил нам много боли.
— Прости, что я не смог сделать это за тебя, — честно сказал я.
— Мне нужно кое — что делать самой, и не только из — за того, что я — Жрица Духа.
— Возможно. Но если бы я мог оградить тебя от неприятного, я бы это сделал.
— Это было бы мило, но не выйдет, — она выдохнула и отошла, стала расхаживать.
— Что такое?
— Серый говорил мне кое — что, и я не должна верить ему на слово, но боюсь, это может оказаться правдой.
— Что? — мне стало не по себе.
— Он сказал, что на его стороне другие. Кто — то из наших рядов.
— Я бы не удивился, — прорычал я, гнев снова вспыхнул во мне.
— Он сказал, что у него есть сын.
Я застыл, моргнул, мысли кипели.