Мне было тошно от самой себя. Играть на публику мне приходилось не в первый раз. Тот год в детдоме научил меня этому, чтобы не попасться и не столкнуться не с теми детьми.
Это было несложно, но… Противно.
Иду за Картером, сминая ткань платья и раздумывая о том, что ему было нужно. Что творилось в его голове – не знала.
Когда мы зашли на кухню, оставаясь наедине, прежнее волнение вернулось и подступило к горлу. Потупила взгляд в пол и подошла к столешнице, одной рукой опираясь о дерево, а второй хватая стакан.
Настораживаюсь, когда со стороны Адама идёт полнейшая тишина, а я тянусь к графину с водой.
Чувствую за своей спиной его присутствие и прикрываю на несколько секунд глаза, приводя сбившееся дыхание в норму.
На живот опускается большая ладонь, которая, казалось, может обхватить всю талию.
Напрягаюсь всем телом, когда до лопаток дотрагивается мужской торс, а тёплое дыхание опаляет ухо даже сквозь волосы.
– Молодец, – его слова звучат как похвала, которая мне не нужна. Пальцы на животе мягко скользят вверх-вниз, и я неосознанно втягиваю его, желая отдалить руку от своего тела. – Хорошо играешь.
Касание его носа моих волос заставляет сжаться.
И перед глазами снова те фотографии, которые не дают мне покоя.
Замираю, когда снова осознаю, что за человек находится позади меня.
– Я дам тебе несколько дней восстановиться, – внезапно говорит, и я хочу облегчённо выдохнуть. Но не могу, потому что пока этот человек стоит рядом, не сделаю этого. – А потом мы снова вернёмся к тому, с чего начали.
Слыша эти слова, вспоминаю его фразу, которая до сих пор стоит у меня в голове.
«Мы будем делать это снова и снова».
Сжимаю до белых костяшек графин и резко распахиваю глаза, опомнившись. Вода из стакана выходит за края, стекая по столешнице, и ещё несколько жалких сантиметров, и она впитается в моё платье.
Неосознанно подаюсь назад, будто это была не прохладная жидкость, а необузданный огонь, который, только дотронешься, спалит дотла.
Спустя несколько секунд понимаю, что натворила. Моментально почувствовала упирающуюся в поясницу эрекцию и плотно сжатое кольцо рук на талии.
Картер делает шаг назад и тащит меня за собой, от стола. А потом шумно втягивает воздух, отчего мои руки сами переносятся на его ладони, пытаясь ослабить хватку. Сдавил так, что боялась, все органы расплющатся.
– Отпусти, – прокряхтела, и пальцы перестали так сильно сдавливать живот.
– Зря ты так, – говорит утробным голосом, заставляя глаза расшириться от ужаса. – Такими темпами у тебя и нескольких дней не будет.
– Пожалуйста, – вылетает изо рта. – Не надо. Я случайно. У меня всё ещё болит, там…