Теряюсь в своих ощущениях. Даже не теряюсь, а разрываюсь между двумя жгучими, острыми, как бритва, желаниями. До дрожи боюсь, что он меня узнает, и тогда, скорей всего сделка отменится. Каким бы он ни стал просчитанно-циничным дельцом, но доверить вынашивание своего ребенка женщине, которую растоптал однажды, это, по мне, просто кощунственно. А с другой, отчаянно хочется увидеть хоть немного раскаяния в этих равнодушных серых глазах, со стальным оттенком властности и безразличия ко всему.
Кем я была для него? Провинциальной влюбленной дурочкой? Приятный бонус от летней ссылки?
– Почему вы решили стать суррогатной матерью? – припечатывает он мою растерянность, заставляя взбодриться и четко отвечать на поставленные вопросы.
С трудом проглотив мерзкий комок в горле и молясь, чтоб голос не сел, я ответила:
– Нужны деньги на операцию мужу. Другим способом заработать необходимую сумму я не могу.
– А почему не получили достойную профессию, чтобы были средства на такой случай? – он словно втыкает иголки под ногти, ранит меня каждым словом. Так хочется бросить ему в лицо: «Из-за вас, господин Подгорский!» Встать и уйти? Но этот гад действует на меня, как удав на кролика, вдавливает своей энергетикой в кресло. Но раз уж я сюда пришла, значит, должна выстоять.
– Подала документы в институт, но потом оказалось, что беременна, и пришлось бросить.
– Ну и в чем проблема? Многие и рожают, и диплом получают. Перешли бы на заочное, взяли академотпуск? – продолжал экзекуцию Подгорский. Теперь я понимаю, почему я в него влюбилась тогда. Он непостижимым образом улавливает самую суть проблемы, как гениальный диагност, находит уязвимые места и давит на них, заставляя сдаться. Вот и я не смогла. Правда, тогда он зацепил меня другим. – А муж? Разве не мог обеспечить? Вы ж ему наследника родили, благодарен должен быть!
Мне даже показалось, что в его голосе проскользнули нотки злорадства…
– Не все могут зарабатывать большие деньги, – коротко отвечаю и чувствую, что еще немного, и они от меня сами откажутся, заподозрив в непрочном здоровье – у меня пересыхает во рту, холодеют пальцы и дурнота подступает к горлу. Каждое слово, словно ядовитая игла впивается под кожу, разнося по крови боль отравы по имени обида. Хотелось выкрикнуть – и как ты меня отблагодарил за наследника? Вышвырнул из своей жизни, как дырявый носок?!
Черт! Неужели опять вегетативка нагрянула? Так сколько лет ничего и близко не было… Только не это! Пожалуйста!
– Милый, ты забыл, что не на работу нанимаешь человека, – томно промурлыкала сытой кошкой та, которая оказалась достойной звания жены моего возлюбленного.