Но меня не слышали. Когда я встал — Джиннайну уже унесли. Меня схватили под руки и утащили в темницу. Что ж, мне там самое место. Я потерял счет дням и ночам, проведенных в пытках, мучениях и в черной тьме приятного забытья.
Кто-то кричал. Оказывается — это я. Сколько уже дней я здесь? В темной сырой тюрьме время тянулось медленно. Но вот дверь приоткрылась, огонь от факела озарил мое лицо. Стража подхватила меня под руки и потащила наверх. И вот я уже связанный лежу на полу. А предо мной стоит ярл.
— Ну как тебе там, в темнице?! — его язык заплетается, он был пьян. Может быть, он убьет меня. Хотя мне хотелось прикончить его первым, если бы не он — Джиннайна была бы жива, как и ее мать.
— А как тебе? Ведь это ты во всем виноват! — заорал я, позволяя гневу вырваться наружу.
— Нет. Не перекладывай на меня свою вину! — он улыбнулся. — Давайте, ребята! Он весь ваш. Покажите этому неженке, как мы уничтожаем их, их гордость и тело.
Сначала меня били. Били по лицу, по почкам. Но это я принимал с радостью. Ибо знал, что дальше будет хуже. Они стянули с меня штаны и рубаху. Достали раскаленный прут и начали выжигать на мне знаки. Если честно, мне было плевать, что на мне «рисовали». Это была жуткая нестерпимая боль. Я орал. Выл, забывая о гордости и своем достоинстве. Скулил, будто пес. Скоро я провалился в темноту.
Очнулся уже в темнице. Раны были обработаны, на полу стояла миска с едой с некоторым подобием мяса. Варвары не хотели просто замучить меня до смерти. Они хотели, чтобы я умолял о смерти. Не дождетесь, ублюдки! На следующий день меня пытали на дыбе. Я уже привык, погружаясь в радостные воспоминания прошлого. И снова тьма, темница, еда, перерыв. Варвары были очень изобретательны в пытках. Догадавшись, что предыдущие истязания уже так не действуют на меня, начали сдирать ногти. Я орал, пока мой голос не пропал, и снова не погрузился во тьму. Вот так я попал в ад. Я даже улыбнулся, осознавая, что настоящий ад покажется для меня раем. Очнулся, когда на меня вылили ведро воды и снова кинули в темницу. Через два дня заново. В перерывах между пытками рабыни обрабатывали мои раны, чтобы я не подох раньше времени. В эти мгновения мне виделись сны. Видения о моей жизни, которая теперь сама мне казалась сном.
Джиннайна, смеясь, бежит по коридору. Ее руки приподнимают передний край юбки, так что я могу видеть ее стройные ножки. За ней бегут розовощекие фрейлины в откровенных нарядах. Я подхватываю ее на руки и кружу. И думаю лишь об одном, как я хочу прижаться к ней. Почувствовать тепло ее губ. Назвать ее своей. Но пока еще рано. Фрейлины приседают в глубоком реверансе, так что я почти вижу их грудь. Кокетливо строят мне глазки. И я не упускаю возможность шлепнуть их по попкам. Видение резко обрывается, и моя пытка возобновляется.