Судя по ссадинам на верхней части шеи Джулии прямо за ушами, ее задушили сзади, когда она лежала на животе. Очевидно, убийца сидел на ней верхом и душил удавкой, приподняв верхнюю часть туловища. На подушке и простыне рядом с телом обнаружили следы спермы; впоследствии выяснилось, что это сперма мужа. Присутствие очков Джозефины в родительской спальне детективы объяснили желанием преступника сбить их с толку.
Еще одним озадачившим вещдоком являлся стул со сломанной перекладиной в спальне мальчиков. Кармен Джун сказала, что он из их с Джозефиной спальни. Узнав об этом, детективы начали подозревать, что к мальчикам его переставил убийца. Затем посадил девочку к себе на колени и заставил смотреть, как умирает от удушья ее брат. Деревянная перекладина, по всей вероятности, сломалась, когда он старался удерживать Джози. Хотя на шее мальчика были замечены следы кровоподтеков, он был единственным членом семьи, погибшим от удушья, а не от странгуляции[17]. С пластиковым пакетом и двумя футболками на голове мальчик, вероятно, умер за 4–5 минут.
Несомненно, нападавший понимал, что это невероятно рискованный шаг. Если бы кто-то появился в доме, в подвале убийца оказался бы в ловушке. Тем не менее мужчина пошел на этот риск.
Наличие кляпа во рту девочки стало еще одним окном в сознание убийцы. Необходимости затыкать ее рот не было — остальные члены семьи мертвы, а соседи не услышали бы криков из дальнего угла подвала. Равным образом, если бы целью преступника было изнасилование, не пришлось бы подвешивать ее к трубе и связывать. Его действия говорили о потребности совершить преступление, воплощая наяву фантазии о доминировании и контроле. Девочка уже не была для него человеческим существом. Это просто реквизит.
Связав запястья, бедра и щиколотки, он продел ее голову в петлю свисающего с водопроводной трубы шнура и подвесил так, чтобы она едва касалась холодного цементного пола кончиками пальцев ног. Ей приходилось изо всех сил отталкиваться от поверхности, чтобы шнур не впивался в шею. Меня бы не удивило, если бы он приказывал ей говорить непристойности, но, скорее всего, Джози была слишком напугана, чтобы играть в его грязные игры. Из своих интервью с сексуальными маньяками я знал: часто они действуют по заранее продуманному сценарию и принуждают жертв — даже малолетних — чуть ли не просить об изнасиловании. Вероятно, Джозефина находилась в состоянии такого ужаса от всего случившегося, что могла только плакать и просить о пощаде, чего убийца категорически не хотел слышать. Это все портило. Он пришел в дом, чтобы сделать фантазии явью.