Самым ценным было то, что мне представилась редкая возможность изучить горы вещественных доказательств, изъятых после ареста ВТК по месту его жительства и работы. Ничего подобного я прежде не видел. В тайниках хранилось невероятное количество шокирующих материалов — дневники, рисунки, полароидные снимки и собственноручно написанные рассказы о совершенных преступлениях.
Все это производило страшное, часто тошнотворное впечатление и позволило мне понять, насколько хладнокровен и расчетлив этот убийца.
В процессе подготовки книги я получил приглашение посетить темное царство его исковерканного и ужасающе бесчеловечного внутреннего мира.
Я специализируюсь на проникновении в головы чудовищ в человеческом обличье. Именно этим я ежедневно занимался в ФБР на протяжении 35 лет. Опыт работы в Бюро, равно как и нынешняя исследовательская деятельность, позволяют мне понять таких, как Рейдер, гораздо лучше, чем это когда-либо удастся им самим. В книге я применял все навыки криминалиста в совершенно новых разрезах, чтобы: 1. Рассказать, почему Рейдер начал убивать. 2. Поведать, как ему удавалось настолько успешно вести двойную жизнь. 3. Объяснить причины его ухода в тень на пике возможностей сеять ужас. 4. Раскрыть детали поимки и то, как полученный опыт может помочь выявлять серийных убийц прежде, чем они смогут стать следующими ВТК.
Если вы знакомы с моими предыдущими книгами, то знаете, что я пишу в первую очередь для просвещения и предупреждения. Я хочу, чтобы люди понимали: Рейдер и ему подобные не становятся такими в одночасье. Как он сообщил в нашей тюремной беседе, еще в очень юном возрасте у него появлялись навязчивые мысли о насилии. Мало того, осуществлять их он начал еще мальчиком.
В конечном счете случай Рейдера — шокирующий, но интересный опыт, позволивший мне познакомиться с совершенно новой для меня разновидностью убийцы. К слову, меня просто бесит, что он не получил высшую меру наказания и не будет казнен за чудовищные преступления.
Незадолго до казни Теда Банди[6] в 1989 году группа ученых-бихевиористов обратилась ко мне с просьбой публично заявить, что его нужно исследовать, а не отправлять на электрический стул. Вряд ли их порадовал мой ответ: «Чтобы исследовать Теда Банди, понадобится от силы несколько дней. А потом пусть получает по заслугам».
Я глубоко убежден, что родители и учителя должны уметь распознавать определенные поведенческие «звоночки», предупреждающие о возможности появления опасной проблемы.
Я рад, что Деннис Рейдер дожил до нашей беседы и дал ответы на вопросы, которыми я впервые задался в далеком 1974 году. Но что будет с ним дальше, меня совершенно не волнует. Может, покончит с собой? Или его бессмысленную тоскливую жизнь оборвет кто-нибудь из сокамерников в надежде подняться повыше в тюремной иерархии?