Наконец, Токарев соизволил подойти к своей девушке.
— Привет, — целует Машу в губы.
— Хэллоу, Короткова, — небрежно кивает мне.
— Ага, и тебе привет.
Тимур прижимает Машку к стенке и что-то говорит ей на ухо. Пора идти на английский иначе опоздаем. Теперь целуются. Даже завидно немного. Вряд ли мне выпадет такая честь — поцеловать Ростислава прямо на улице. А хотелось бы, не знаю почему… Заявить на него права. Сказать противной Маринке, что он мой, чтобы отвалила.
Да, очень хотелось.
На следующий день Ростислав Андреевич позвонил мне и сказал, что заедет за мной после четырех.
— Куда мы поедем? — спрашиваю.
— В клинику.
— За-ачем? — роняю на пол карандаш, которым усердно рисовала стрелку.
— Делать тебе коррекцию зрения. Мне надоело, что ты прячешь свои красивые глазки под очками. Хочу их видеть.
— У меня всего минус два.
— А будет стопроцентное зрение. Это абсолютно безопасная процедура. Завтра будешь видеть все сама.
— Ну хорошо, — сдаюсь.
Конечно, я бы хотела сделать эту операцию, но видела конские цены на нее. Моим родителям такое не по карману.
Надеваю джинсы, белую водолазку и усердно чищу кроссовки. Догадываюсь, что он приведет меня в какую-нибудь претенциозную клинику. Не хочу, чтобы он стеснялся меня, поэтому усердно работаю над внешним видом.
Спускаюсь к нему после телефонного звонка и сажусь в тачку. С некоторых пор оглядываюсь по сторонам, боясь увидеть поблизости Машу. Уже дважды она нас почти застукала. Ой-ей-ей.
— Почему ты стоишь? — спрашиваю.
— Потому что жду поцелуй.
Несмело тянусь к нему губами и чмокаю в щеку.
— Это что? — спрашивает недовольно. — Это разве поцелуй? — хватает меня за шею и впивается ртом в мои губы. — Вот поцелуй.
А потом трогается с места, довольный собой.
— Вот спасибо, съел весь блеск для губ, — ворчу.
— Твои губы по-прежнему блестят. Я их как следует обслюнявил, — смеется.
— Почему ты не сказал, что ведешь у нас страховое право? — спрашиваю с укором.
— Хотел сделать сюрприз. Посмотреть на твое лицо.
— И как, доволен?
— Было трудно одновременно рассказывать материал и думать о твоей бразильской попке.
— Ничего она у меня не бразильская, — смущаюсь.
— Большая и упругая. Все как я люблю. Эй, чего нахохлилась? — тянется ко мне рукой и треплет по щеке.
— Боюсь делать коррекцию. Вдруг они сожгут мне роговицу, и я останусь слепой?
— Не говори ерунды. Там работают профессионалы, которые сделали тысячи таких операций. После клиники я побуду с тобой, — берет мою руку и сжимает пальцы. — Все пройдет, как надо. И да, перед процедурой зайдешь к гинекологу, она поможет подобрать тебе контрацепцию.