Едва успел всё приготовить, как появилась группа, несущая раненого. Ага, перевязали уже. Шустрые, явно фронтовики. Бесят. Я им помогаю, а они ещё имеют наглость требовать и угрожать: мол, танк они мне не отдадут. Прям щаз-з. На что он им? Проедут километров тридцать и встрянут, упёршись в овраг или в реку. Уговаривать времени нет, а выстрелил в ногу – и сразу поняли: не нужен им танк.
– Принимайте. Остальные за мной, тут метров двести и поле, там на опушке самолёт стоит.
Пока они разбирали вещи, прощались, обнимаясь, я добежал до опушки, достал самолёт, приготовил его и запустил двигатель, пусть прогревается. Потом пробежался по полосе. В принципе, неплохая, как я и подозревал, расчищенная и выровненная. Взлететь сможем.
Вернувшись, увидел, как четверо несут раненого, Левашов шёл рядом. Мы устроились в самолёте, я дал газу, и после пробега мы оторвались от земли и стали с натугой карабкаться в небо. Тяжело идём. Дальность у самолёта – девятьсот километров, до Свердловска не хватит, а мы туда летим. Придётся где-то садиться на дозаправку, и шансы разбить при этом машину очень велики.
Разбивать самолёт не пришлось. Спустя часа два после рассвета, когда мы пролетели уже километров восемьсот, один из доходяг, лётчик, который ещё в японскую воевал, встрепенулся и сообщил, что узнаёт места: мол, здесь запасной аэродром должен быть, перевалочный. Сейчас он не действует, возможно, даже заброшен.
Вскоре он сориентировался и стал показывать направление. И действительно, полоса была, не бетонная, но хорошо расчищенная. Снега не было, только на опушке, однако проросли мелкие деревца. Было видно, что людей здесь нет. В общем, мы сели, и это хорошо. Часть верхушек деревьев крыльями побили, но машина не пострадала.
В стороне под деревьями находились несколько строений с заколоченными окнами. Трое побежали туда, выяснить что там, открыть, затопить печи, если они есть. А мы вытащили раненого и понесли его в здание. Я принёс вещмешок, якобы из грузового отсека достал. В вещмешке были два армейских котелка, полкило чая, десяток банок тушёнки, три каравая, два кило солёного сала, два пакета сухарей, топорик, шесть ложек, несколько пачек макарон и соль. Хватит им пока.
Срубили на дрова упавшее сухое дерево, затопили печку в одном из зданий (похоже, это была казарма), самолёт вручную откатили под деревья, а я отправился спать. Коек не было, всё вывезено, поэтому лёг прямо на полу полусырой избы. Велел разбудить, когда темнеть начнёт, а для еды не стоит: я сыт. Вырубился сразу.
Разбудили меня вовремя, как раз стемнело. Я сбегал и убрал самолёт, пусть гадают, куда он пропал. Потом отбежал подальше, нашёл полянку в лесу, достал вертолёт и полетел за Левашовыми. С тремя дозаправками добрался до поляны, где их оставил. Найти её нетрудно: там две сосны высокие, как маяк, а дальше характерная излучина реки.