Пока заправлял и обслуживал вертолёт, они обе прибежали: устали ждать. Устроив их в кабине, я сбегал и прибрал автодом. Вернувшись, поднял машину и полетел обратно, на заброшенный аэродром. Когда мы добрались до места, я высадил девчат, показал им, куда идти, а сам отогнал вертолёт подальше.
Вернулся пешком, с двумя вещмешками и двумя скатками одеял. Внутри мешков находилась мужская демисезонная гражданская одежда и обувь. Не в этой же лагерной одежде к людям выходить? Большая часть одежды была прихвачена мной из гардероба того офицера, который сдал Левашова; я так и думал, что пригодится. Одежду разобрали. Бывшему генералу отлично подошли костюм, пальто с шляпой и лакированные туфли. Конечно, одежда не для этих мест, городская.
Раненого лечили, я ему свою трость подарил. Кость у него не была повреждена, а мясо заживёт. А я, достав бланки паспортов, начал делать качественные фальшивки, выдавая каждому его экземпляр. Теперь могут идти в люди. Левашовым тоже выдам, но позже: разойдутся люди, мало ли кого поймают, а они сообщат эти данные. Лучше подстраховаться.
От заброшенного аэродрома разбитая дорога вела к трассе. На следующий день я отбежал подальше и пригнал ГАЗ-63. Мы погрузились, женщин посадили в кабину и по старой заросшей дороге покатили к трассе, а потом и к Свердловску. Тем, кто ехал в кузове, было холодно, так как кузов не крытый, но терпели.
Доехали без проблем, внимания не привлекали. До города сто километров, и в полдень мы уже были там. Мы с Левашовым, пока остальные ждали в машине, прошли на рынок. Я покупал для бывших лагерников нательное мужское бельё, личные вещи и сумки (всю лагерную одежду мы спалили в печке), а Левашов – вещи для жены и дочери.
С рынка все отправились в городскую баню, там помылись и переоделись в чистое. Вышли посвежевшими и отправились на вокзал. Я подарил кассирше золотое украшение, и сразу нашлись билеты. Вскоре пассажирский поезд повёз всех в Казань.
Остались только Левашовы. Они отказались уезжать за границу, решили устроиться в Алма-Ате, поедут туда, устроятся учителями. Ну, это их жизнь. Я сделал им паспорта, и теперь они супруги Зиновьевы.
Прощание получилось скомканным. Я долго смотрел вслед уходящему поезду, а потом не спеша направился обратно к машине. Хм, а возле неё уже прогуливался сотрудник Госавтоинспекции: номера-то поддельные.
Я не стал подходить, вернулся в здание и устроился у окна в буфете. Заказал компот и хлеб с котлетой, сделал бутерброд и поел (хм, а неплохо!), поглядывая в окно. Какой упорный инспектор, не уходит. Немного погодя он всё же отошёл, но я разгадал его хитрость: устроился за углом, и стоит мне выйти, он выскочит и подбежит. Его выдавала тень на земле.