И, все-таки, совесть не давал мне покоя. Лежа ночами и глядя в потолок, я, конечно же, понимала, что поступаю неправильно. Что все этот плохо.
В какой-то момент я всерьез подумала о том, чтобы вырваться из этой компании и уехать-таки на Родину. Брату по телефону я рассказывала о том, что устроилась в Москве продавцом и сняла комнату вместе с напарницей.
И, как будто угадав мои мысли, Грэм как-то наедине сказал мне:
– Мы теперь повязаны с тобой, Даш. Ты член нашей группы. Назад дороги нет. Пальчики твои уже засветились, где надо. Менты рады будут повесить на тебя не только совершенное тобой, но и остальные свои «глухари».
И я с ужасом поняла, что попала в капкан. По собственной глупости и наивности. Сама себе отрезала все пути назад.
Паспорт мне так и не сделали. И я уже даже перестала надеяться, что когда-нибудь это произойдет.
А еще Грэм все чаще намекал мне, что нам пора сблизиться.
С каждым днем он все решительнее и решительнее говорит о том, что мы должны переспать. Я так до сих пор и не сказала ему, что у меня еще никого не было. И первого раза я боюсь. Да, и не хочу я с ним.
Но он не хотел даже слушать меня.
– Ты будешь либо подо мной, либо подо всеми. Выбирай, – как-то сказал он мне. И по его взгляду я поняла, что он не шутит.
Его приятели давно бросали на меня свои двусмысленные взгляды. И мне становилось по-настоящему страшно.
Если выбирать из двух зол, то, конечно, я выберу Грэма.
И я в очередной раз плакала в подушку от своей беспомощности.
На следующий день мы всей компанией оказываемся в клубе. Бурно отмечаем мой день рождения. Засиживаемся допоздна и лишь под утро покидаем стены клуба.
До дома решаем идти пешком. Улицы пустынны. Свежий воздух практически сразу же отрезвляет нас.
Задумавшись над своей невеселой судьбой, поздно замечаю, что мои спутники уже замерли, завидев очередную жертву.
У обочины тормозит машина и из нее выходит высокая, стройная, хорошо одетая девушка. Расплатившись с водителем, она направляется в сторону темного московского переулка. По-видимому, к своему дому.
– Ну что, Даш, отметим твое девятнадцатилетие по полной? – глаза Грэма сразу же загораются знакомым, каждый раз пугающим меня, огоньком.
Я знаю, что означает этот блеск в его глазах. Парни одобрительно улыбаются.
– Может, не надо, мальчики? – пытаюсь остановить их.
У меня какое-то нехорошее предчувствие. Но меня никто не слышит.
– Переодевайся! – командует Грэм.
Это означает одно. Надо натянуть на голову черную вязаную шапку и надеть черные тонкие болоньевые куртки. Эту амуницию компания всегда носит с собой. Это уже сродни привычке – ведь никогда не знаешь, когда подвернется стоящее дело.