– Дерзкая? – его глаза как-то недобро сверкают. – Мне нравится. Ну-ка, иди сюда.
И тут я понимаю, чем может все закончиться. Понимаю по этим бегающим по моему телу глазкам. По языку, облизывающему жирные губы. И по довольной ухмылке.
Срываюсь с места и бегу к двери, но крепкая мужская рука хватает меня за талию.
– Собеседование еще не закончилось, – смеется ублюдок. – Я должен знать, что предложу клиентам.
И он толкает меня к стене.
– Отпусти! – кричу я. – Я в полицию пойду!
– Заткнись! – рычит он, лапая меня своими ручищами. – У меня брат – прокурор. Сама сядешь!
Удерживает меня одной рукой, а второй расстегивает замок на джинсах.
Я отчаянно пытаюсь вырваться. Кусаюсь, бью его руками и ногами. Но это все вызывает лишь смех у него.
– Сейчас покажу тебе, как надо вести с нашими гостями.
Буквально швыряет меня к столу и я ударяюсь головой. Резкое головокружение. А дальше лишь обрывки воспоминаний.
Слышу грохот. Громкие шаги и голоса. Чужие голоса. Потом удары и стоны.
– Девку бери! Жива хоть?!
Чувствую на себе опять чужие руки. Но ничего не могу поделать. Ни ноги, ни руки не слушаются меня.
– Вроде, не сдохла.
– Отлично. Пошли.
– А с этим что?
Опять звук удара. И стон.
– Да хуй с ним. Сам в себя придет.
Потом меня поднимают и куда-то несут. И я окончательно проваливаюсь в небытие.
Сознание пока не до конца вернулось ко мне. И лишь обрывки фраз долетают до меня. Но я различаю голоса. Не один голос, а несколько.
– А если сдохнет… Доктор башку свернет… Живая нужна… А потом?… А потом…
Дружный гогот лишает меня возможности дослушать, что же будет потом. Я не тороплюсь открывать глаза. Мне кажется, что в таком состоянии у меня больше шансов остаться в живых.
Чувствую лишь, что меня куда-то везут. Гул мотора и легкое покачивание. Хочу незаметно почесать нос, но понимаю, что не могу этого сделать. Руки связаны. За спиной.
Решаюсь, все-таки, открыть глаза. Тоже не получается. На них повязка. И рот мой закрыт.
Мамочки… Что со мной? И куда меня везут?
Доктор… Они говорили про доктора. Может, они меня в больницу везут?
Продолжаю молча лежать.
Едем мы долго. Наконец, машина останавливается. Звук открывающейся двери. Меня хватают и я мычу в ответ. Других звуков из меня не выходит.
– Смотри-ка, очухалась, – здоровая ладонь больно бьет по бедрам.
Я опять мычу.
– Ну, цыц! – слышу в ответ злой оклик.
Когда меня кладут на что-то холодное и развязывают руки, первое, что я делаю, это срываю повязку с глаз. За время пока она была на мне, глаза отвыкли. И сейчас я морщусь даже от того слабого света, который освещает эту маленькую комнатку.