Чувствую холод на бедрах – мне задирают платье.
Начинаю активнее мычать и крутится, пытаясь вырваться.
Тот, кто находится сзади меня, не произносит сейчас ни звука. Только частое и громкое дыхание.
Я уже не сдерживаюсь. Реву.
Грубые руки скользят по ногам. Все сжимается внутри.
Ногой грубо ударяют по моим коленкам и я расставляю ноги еще шире. Что-то твердое прижимается к моим бедрам и я дергаюсь в отчаянной попытке спастись.
Но захват крепкий. Слишком крепкий. А мои силы на исходе.
Я могу лишь громко стонать от своего бессилия. Зажмуриваюсь в ожидании чего-то страшного.
Но тут вдруг резко включается свет. И меня отпускают. Я падаю на пол прямо рядом с унитазом. Задыхаюсь от слез и волнения.
Слышу шаги. Удаляющиеся. Потом сразу же приближающиеся.
Господи, спаси.
Боюсь обернуться.
Шаги замирают. Совсем рядом. Медленно поворачиваю голову. Взгляд утыкается в начищенные до блеска ботинки.
– Ну что? Переиграть меня вздумала? – откуда-то сверху доносится жесткий голос.
И я облегченно выдыхаю. Не знаю, почему. Может, потому что слышу знакомый голос. Хотя его тон ничего хорошего мне не предвещает.
Марат.
Чувствую, как его рука стягивает волосы на затылке и тянет мою голову вверх.
– Вставай, – говорит он.
Послушно встаю, опираясь об унитаз.
Марат поворачивает меня к себе и пристально смотрит в глаза.
– Наебать меня хотела? – цедит сквозь зубы.
Пытаюсь отрицательно мотать головой, но он лишь еще крепче сжимает мои волосы.
– Я… – начинаю я. – Я хотела…
Он вдруг резко отпускает меня и швыряет к стене. Достает платок и вытирает руку, которой держал меня.
– Ты свободна, – говорит уже спокойно. – Вали куда хочешь. Я отпускаю тебя.
Я ведь ждала этого? Разве нет? Почему тогда сейчас я испытываю лишь страх от услышанного? Не радость, не облегчение, а страх?
В страхе смотрю на него. Вдруг он сейчас развернется и уйдет. Но он не уходит. Поправляет рукава рубашки, часы. Наконец, поднимает на меня взгляд.
– Ты ведь этого хотела, когда соглашалась подставить меня? – говорит, сощурившись и буквально прожигая меня своим взглядом.
Мотаю головой.
– Не ври! – рычит он. – Вся твоя жизнь – это вранье! Проваливай. Может, повезет и проживешь еще немного.
И после этих слов он разворачивается и берется за ручку двери.
– Нет, – восклицаю я и висну на нем.
Цепляюсь руками за его пиджак. Он останавливается. Но не оборачивается.
– Марат, я хотела лишь узнать, кто эти люди, – всхлипывая, произношу я. – Я не хотела тебя подставить… Правда…
Он все еще молчит.
– Марат, – не знаю чего, но прошу я.
Сейчас он – единственный, кто не хочет моей смерти. И я понимаю, что, если я лишусь его защиты, то долго не протяну.