.
Я на собственном опыте испытала действие этого феномена. Готовясь писать эту книгу, я самым тщательным образом организовала себе домашний кабинет: в нем был письменный стол, шкафы для бумаг, место для компьютера и много естественного света. Но затем я почувствовала себя в этом кабинете слишком отрезанной от внешнего мира, поэтому ни разу не нажала на клавишу. Вместо этого я написала большую часть книги на лэптопе, сидя в своем любимом кафе, расположенном недалеко от моего дома, где бывает довольно много посетителей. Я сделала это по тем самым причинам, которые могли бы назвать сторонники нового группового мышления: само присутствие других людей помогало моему разуму делать ассоциативные скачки. В кафе всегда было много людей, склонившихся над своими компьютерами, и, судя по выражению глубокой сосредоточенности на их лицах, я была не единственной, кто работал здесь.
Однако это кафе стало моим офисом еще и потому, что у него были особые атрибуты, которых нет в современных школах и офисах. Благодаря царившей там атмосфере необременительного общения, когда каждый может приходить и уходить, когда пожелает, у меня не возникало никаких нежелательных контактов, и я могла «осознанно заниматься» написанием своей книги. Можно было поочередно играть роль то наблюдателя, то объекта наблюдений. Кроме того, я имела возможность контролировать среду, в которой я нахожусь. Каждый день я сама выбирала стол, за которым буду сидеть, — в центре зала или поближе к стене, в зависимости от того, хотела ли я, чтобы меня видели так же, как видела окружающих я сама. И еще у меня была возможность уйти, как только возникала необходимость в тихой и спокойной обстановке отредактировать то, что я написала за день. Как правило, я была готова сделать это через несколько часов работы в кафе — а не через восемь, десять или даже четырнадцать часов, которые большинство из нас проводят в офисах.
Мне кажется, что выход из этой ситуации заключается не в том, чтобы отказаться от тесного сотрудничества, а в том, чтобы усовершенствовать подход к нему. Во-первых, следует найти такой способ взаимодействия между интровертами и экстравертами, при котором лидерские и другие задачи распределялись бы с учетом темперамента и врожденных сильных сторон. Согласно результатам исследований, самые эффективные команды представляют собой оптимальное сочетание интровертов и экстравертов; то же самое можно сказать и о многих руководящих структурах.
Необходимо также создавать такую рабочую среду, в которой люди могли бы свободно вращаться в непрерывно меняющемся калейдоскопе взаимодействий и при этом уединяться в своем личном рабочем пространстве, когда им нужно сосредоточиться или просто побыть в одиночестве. Наши школы должны обучать детей навыкам взаимодействия с другими людьми — групповое обучение может быть весьма эффективным, если этот метод применяется правильно и в умеренном объеме. Однако детям нужно также предоставлять достаточно времени и дать им необходимую подготовку, чтобы они могли заниматься осознанной практикой самостоятельно. Очень важно признать, что многим людям (особенно интровертам, таким как Стив Возняк) нужна тишина и уединение, чтобы они могли выполнять свою работу на самом высоком уровне.