— Неужели испугались, господин полковник? — сдуру ляпнул Рябов.
— С чего бы мне пугаться? — оскорбленно проворчал Ефремов. — Мы и раньше волхвов не боялись, а теперь тем более. Но нам нужны хорошие отношения с ними, так? Если для этого нужно подписать невыгодный договор — почему нет? Собственно, мы ничего не теряем, просто получим меньше, чем могли бы.
Финансист бы с этим утверждением поспорил, но в кабинете ни одного финансиста не было, а капитану Рябову, ко всему прочему, совершенно не хотелось спорить с полковником. И потому, что уже успел сказать глупость, и потому, что полной информацией не владел и не хотел полагаться на слова собутыльника, который вчера принял столько, что сегодня память точно работала со скрипом и с некоторыми сопутствующими потерями.
— Положим, вы правы, господин полковник. Наверное, волхв вам тоже что-то пообещал?
— Вот этого я не помню. Наверняка договаривался, не мог же я просто так подписать? — с легким сомнением сказал полковник. — Нужно будет у Елисеевых уточнить. И выбить с этих прохвостов семейную скидку на лечение зубов. Семейную, да. Боже мой, Мусенька.
Ефремов побелел и трясущимися руками схватил со стола телефон. Оказалось, что тот сел в ноль. Порывшись в столе, полковник вытащил зарядку, поставил телефон заряжаться и чуть нервно сказал:
— Можете быть свободны, капитан. Не распространяйтесь о случившемся. Это — государственная тайна.
Капитан отдал честь и выскочил из кабинета, словно за ним черти гнались. Или мифические волхвы. Для себя он решил держаться как можно дальше от Елисеевых: и целее будет, и крыша не поедет, как нынче у полковника.
Полина на меня обиделась конкретно. И за то, что вообще пошел к Диане на день рождения, и за то, что попал в светские хроники «Кланового вестника». Нет, если бы я туда попал по ее поводу, все было бы прекрасно, но Полинина душа не могла смириться с намеками о влюбленности меня в Диану, хотя прекрасно знала, что это не так.
Мы ехали на соревнования в выделенном администрацией района на несколько школ автобусе, и она сидела на переднем сиденье, уставившись в окно. Я виноватым себя не чувствовал, особенно перед ней, поэтому спокойно забрался в самый конец, но в одиночестве просидел недолго, потому что ко мне подсел Игорь.
— Слышь, Ярый, а как ты к Мальцевым попал? — с видом «Я тоже хочу», поинтересовался он.
— Пригласили, — коротко ответил я.
— А чо вдруг тебя?
— А кого они должны были приглашать? Тебя?
Дурацкие вопросы злили, как и дурацкие соревнования, на которые мы сейчас ехали. Пустая трата времени и сил, которые я мог бы приложить в другом месте. Хорошо хоть до обеда вся эта ерунда должна была закончиться, и Серый обещал заехать за саркофагом для останков Вишневских, но крохотный червячок сомнения, что все пройдет, как надо, оставался, поэтому я бы лучше съездил с ним, чем бегал по сугробам в компании обиженной на жизнь Полины. Конечно, полковник с утра не позвонил с возмущенными воплями, но что если он просто пока не проснулся? Или ему не до звонков после беседы с Мусенькой?