– И почему ты решил, что я тебе приснился? – спросил Вася, улыбаясь озорно и искренне.
– Потому что я очутился посреди чистого поля, моргнуть не успел, – ответил Костя. – И я знаешь ли, особо не привык к таким… шабашам, или как вы это называете?
– Это традиция, – похоже, Василек все же смутился немного, – исчезнуть с первыми лучами солнца, обмазавшись пеплом из Купальского костра. Ты скучал? – прищурился он.
Костя помедлил с ответом, а потом кивнул.
– Скучал. Я думал, что мы вроде как подружились. А потом ломал себе голову, не псих ли я. Да и ты не появлялся, а я не знал, как тебя найти. Пробовал пойти на тот остров и чуть не утонул.
– Балда! – Вася хлопнул его по лбу мокрой рукой. – Там же не простой брод, а наведенный. И я тоже скучал, – добавил он и той же рукой растрепал волосы Кости. – Вот как всю родню проводили, так и вырвался к тебе.
– Я там на острове фотоаппарат забыл, хотел забрать. Кстати, я же не отдал тебе твою фотографию, – вспомнил Костя и направился к берегу. – Идем, покажу.
Он вылез из воды и вдруг смутился, хотя до этого ему было плевать, если он купался голышом с другими ребятами. А тут прикрылся руками, а трусы как на грех куда-то завалились. Вася, вышедший следом, явно не испытывал никаких неудобств. Его нагота была естественной, словно одежда была лишней по определению.
Костя понял, что пялится, покраснел и отвернулся. Но картинка стояла перед глазами, проявляясь в деталях, как полароидный снимок. Солнце золотило влажную кожу Василька, капли сверкали как искры по телу, скатываясь по длинным и стройным ногам. В Пушкинском музее Костя видел греческие статуи – вот Вася был почти как они, только куда лучше холодного мрамора или бронзы. Почему-то по сравнению с ним сам себе Костя показался слишком… человеком? Несовершенным, нескладным в силу возраста, в общем, далеким от колдовского совершенства Василька.
– Вот, держи, – он, наконец, бросил искать трусы и выудил из кармана рубашки фотографию, которую так и носил с собой.
Взяв карточку, Вася рассмотрел её, улыбнулся и протянул обратно.
– Лучше себе оставь. Вот если бы ты мне свою подарил, – он тоже рассматривал Костю, но совершенно не таясь, ведь в этом не было ничего стыдного.
К тому же, на его взгляд Костя был симпатичный, ладный. Несколько брызг родинок образовывали созвездия – на верхней половинке левой ягодицы и под правой ключицей. На воздухе светлые волосы стали подсыхать и дерзко подкрутились колечками вокруг шеи. Вася протянул руку и повторил пальцем изгиб локона.
Костя немного смущался от того, что Вася казалось абсолютно не стесняется, чтобы его потрогать. То за руку брал, то вот волосы трогает. Поцелуй опять же. Костя сглотнул, ощущая, что сердце бьется сильнее обычного.