Возразить толком Костя не успел, сумка перекочевала к батюшке, и тот шустро двинулся вперед, быстрее него самого. Как Костя ни силился, вспомнить он его не смог, впрочем, как и того Витю, с которым едва не схлестнулся. А ведь наверняка в детстве проводили время вместе.
Деревня тоже поменялась, деревья стали выше, кусты гуще. Несмотря на глубинку и развал в стране, эта деревня еще держалась, не вымирала, как остальные. Было слышно косилки на поле, а может, какие другие машины, Костя в них особо не разбирался. В самой деревне было тихо, сонное марево разогнало всех искать тенек и холодок, даром, что время близилось к пяти вечера, а ребятня наверняка была на речке.
Знакомый дом было едва видно за кустами жасмина, который на жаре пах одуряюще. На завалинке дремал дед Митя, сложив руки на животе и забыв прикурить папиросу. Даже дворовый пес вскинулся не сразу, а только когда Костя и отец Александр зашли в калитку.
– Спишь, Митрич, а я тебе тут вон кого привел! – сказал батюшка, когда дед проснулся от собачьего лая.
Дед Митя едва заметно дернулся, размыкая веки, и поначалу уставился на знакомую фигуру батюшки, а потом уже перевел взгляд на внука, которого и сам уже давненько не видел – последний раз больше года назад, когда сын Михаил приглашал их с бабкой в Москву, квартирой новой похвастаться.
– Костя! – он бодро поднялся, хотя Константину в его девятнадцать, шестидесятипятилетний дед казался стариком. Отчасти, наверное, из-за буйной, но совершенно белой шевелюры. – Проходи-проходи! Бабка с утра хлопочет, от пирогов гоняет. Ну ты прямо как с картинки! – он суетился, искренне радуясь приезду Кости, но было и легкое ощущение, будто он смущается, не зная, как вести себя с взрослым столичным внуком.
– Здорово, дедуль, – Костя смущаться не стал, обнял деда, похлопал его по плечу. Тот еще был все равно вполне крепким, Костя чем-то походил на него, и сложением, и тем же пшеничным цветом волос по молодости. Отец был больше похож на бабу Любу, а вот Костя пошел в деда.
– Вечерком еще зайду, – батюшка мешать их встрече не стал и смылся, так что в дом Костя и дед пошли уже одни. Внутри было прохладно, пахло пирогами и самим деревянным домом, запахом, который Костя помнил с детства. Пока они толклись в сенях, из кухни сначала выплыл здоровенный черно-белый кот, а следом вышла и бабуля, тут же принимаясь обнимать и разглядывать внука.
– Ну красавец, красавец. А чего не постригся-то? Сейчас так модно что ли? – спросила она, потрепав его по волосам.
– Модно, бабуль, – Костя ее тоже сердечно обнял, позволив себе с головой окунуться в это ощущение деревенской беззаботности, когда из проблем – только неминуемый, но все равно еще далекий сентябрь с его школой. А пока можно спать, есть, купаться и запоем читать фантастику. К спискам школьной литературы Костя всегда относился скептически.